Ну вот! Коллектив педагогов и так не всегда дружен, а тут ещё противопоставление по всем статьям. Они чужаки, я — местный. Они — в годах, я едва ли старше своих учеников. Ну и главное, другие коллеги имеют системное по текущему времени образование. А я — только «от духов предков». Блин, горю! Синим пламенем.
Такие новости надо крепко заесть и запить, чем я и занялся.
* * *
— Руса, выпей ещё вина, — предложил Долинный.
— Не хочется что-то.
— Надо! — упорствовал тот. — Нам завтра на рассвете уже выйти надо, и идти быстро. До самого Эребуни гнать будем, там половину дня отдохнём — и снова домой помчимся. Так что тебе надо рано лечь и долго спать. А без вина ты ещё долго не уснёшь.
— Да что за спешка-то? — поразился я.
На меня недоуменно уставились все присутствующие. Потом Исаак извлёк из котомки и аккуратно, стараясь не испачкать, развернул на столе какой-то пеграмент.
— Смотри! Здесь карты, которую утром царь Михран показывал. Видишь? Это — наши земли, сегодняшняя граница. Вот граница Иберийского царства, которую цари согласовали. А всё, что между — это земли…
— Которые отойдут нам! — поторопил я его. И, как оказалось, не только нарушил правила приличия, но и «сел в лужу». В здешнем варианте эта поговорка звучала ещё грубее. Если смягчать, то получится, — «сел в лужу голым задом при большом скоплении людей и начал шумно испускать газы».
— Нет, нам — примерно две трети, — снисходительно поправил дядя Изя. — А по самой границе царь отдаст землю воинам-ветеранам, которым сложно продолжать нести службу. Точнее, тем из них, что захотят осесть на земле. Их самих и потомков освобождают от налогов, но взамен они должны быть готовы пойти воевать в любое время, иметь оружие и уметь им владеть.
Понятно. Аналог служилого казачества из более поздних времен. Те тоже границы защищали. А как опасность на границах исчезла — лишились своих привилегий. А в нашем случае они не только за границей присмотрят, но и за родом Еркатов, чтобы мы не слишком борзели.
— Понимаю, но спешить-то зачем?
Всё заулыбались, а я почувствовал себя полным недоумком. Вот ведь, им всё ясно, а мне почему-то- нет.
— Руса, как ты думаешь, какие земли отдал нам царь Асон? — мягко поинтересовался Долинный.
А что тут думать. Мне же уже объясняли — диких колхов, отказавшихся признавать его власть. В общем, проявил щедрость за чужой счёт… Ой! О-ё-ё-ё-ёй!
— Так эти земли нам «отдали», но их нынешние хозяева этого не признают? — наконец-то прозрел я.
— Именно. Придётся за них повоевать. Вот соберём урожай — и начнём. А времени-то мало, — озабоченно гудел Долинный. — И твои «огненные змеи» да прочие хитрые штучки могут сэкономить нам время и жизни. Потому и торопимся!
— Подождите… — растерянно пробормотал я. — Если нам всё равно самим воевать, то за что Еркаты списали царский долг? За кусок пергамента? Не дороговато ли?
Они молча переглядывались, и я понял, что до моего прихода тут шёл спор на эту же тему.
— Может, и дороговато, дорогой ты мой, — начал Исаак. — Но цена этой карте достаточно высока. Она означает, что войско Иберии не придёт на помощь этим колхам. И не пустит туда родню и головорезов, готовых воевать за кого угодно и без оплаты, добычу они и так сыщут.
— А ещё царь привлечет на нашу сторону ветеранов и пришлет часть своего войска, — добавил Мартик.
— Неужто бесплатно? — сощурился я, уже поняв характер нашего царя. В моем времени про таких говорили: «за копейку удавится».
— Так мы ж ему долг списали! — невесело улыбнулся дядя Изя. — Так что ему выгодно. Это раз. А во-вторых, он и эту кампанию в долг проведёт. Оружие и амуниция, провиант, фураж, жалование воинам — всё мы выплатим. Вместе с Арцатами, конечно.
— А им потом товарами вернём? — догадался я.
— Почти. На самом деле схема сложнее, но для простоты можно считать так. В общем, пей и спи. А с рассвета побежим, как наши «ищейки» за «волчьей стаей» мчались.
Так я и знал… Отдохнуть не получится. Даже в Эребуни, я уже придумал, чем ещё порадовать Розочку и эребунскую родню
* * *
Разумеется, идти со скоростью егерей у нас не получилось, ведь с нами был и старый Исаак, и тяжеловесный Долинный. Но всё же во двор к эребунским Еркатам даже я уже заползал. Об отдыхе молили не только ноги, но и каждая мышца в теле. Ещё хуже пришлось моим пацанам. В этом возрасте легко бегать, но ещё очень и очень непросто долго и размеренно идти. Нам выделили одного ослика на троих, вот на нём пацаны поочередно и ехали. Я заставил их наскоро перекусить и отправил спать.
Увы, мне лично такая роскошь не светила. Времени в обрез: за шесть часов, оставшихся до заката, надо было успеть собрать аппарат, провернуть синтез и прибраться.
Поэтому пить и жевать придётся по ходу процесса, в паузах.
Та-а-ак… Малую обжиговую печь приготовил к растопке, специальную камеру зарядил заранее отмеренным количеством смеси соды, мела и древесного угля. Что ещё? Герметизируем стыки и поджигаем дрова.
Уфф… Хотелось наброситься на лепёшку и сыр, но я заставил себя дойти до бака с водой, тщательно вымыть лицо и руки с мылом, протер насухо полотенцем… И с урчанием вгрызся в шмат овечьего сыра.
— Как же ты оголодал, любимый! — раздался из-за спины весёлый девичий голос.Я вздрогнул от неожиданности и подавился.
— Кха! Кха!
— Интересно, это только еды касается? Или во всех смыслах? — лукаво продолжала Розочка.
— Кхе! — наконец-то прокашлялся я и попытался рассмотреть её через выступившие слёзы. Ничего не получилось, пришлось протереть глаза.
— Ого! — удивился я. Произошло вечное чудо. За несколько летних месяцев девочка превратилась в девушку. Ноги прибавили длины и перестали быть «спичками», фигура приобрела некоторые округлости в определённых местах.
«А ведь ещё полгода-год, и она из гадкого утёнка превратится в прекрасного лебедя. Лебедицу? Или — лебедиху?.. Короче, в Царевну-Лебедь!» — подумал я.
— А ехидства тебе не занимать уже сейчас! — вслух