— А как же я? Я тоже хочу послужить Родине! — твёрдо сказал Авель.
— Капитан Ковальский. Насколько мне известно, вы, так же как и ваш отец, являетесь долгожителем. Но в отличие от него, у вас нет детей. Так что нет.
Авель недовольно опустил брови.
— Капитан Ковальский, Я бы мог определить вас в медицинскую службу, там полно симпатичных медсестричек, но к сожалению, на данный момент нет свободных мест. Так что знакомьтесь с ними в других, более танцевальных обстоятельствах. — усмехнулся Авелю полковник.
Полковник направился по делам, но перед выходом он оглядел мою филейную часть, плотно обтянутую брюками, злобно посмеялся и добавил:
— Уж лучше одевайтесь по женской форме. Юбка будет предпочтительнее. — сказал генерал и ещё раз посмеялся глядя в глаза подполковнику.
— Он же это мне? — тихо спросил я глядя в лицо подполковнику.
— Оформляйте его. — буркнул тот. И швырнул папку с документами на стол и тоже покинул кабинет, вместе с Авелем.
Старый майор всё таки ухмыльнулся.
Я сел напротив него и оглядел его скромные, но боевые награды. Мой взгляд скользнул по его неприятно сморщившейся рубашке. Своими ушами я уловил резонансные частоты крупных титановых механизмов, прямо в теле майора. Я прислушался к электромагнитным кавитациям повнимательнее и удивился.
В том бою, за который он получил свою медаль “За заслуги на поле боя” он потерял многое. Две почки были заменены на старинные титановые агрегаты. Огромная титановая печень занимала место половины кишечника, а бедренная кость была скручена хирургическими болтами несколько раз. большая часть ребер и солнечное сплетение было сделано из титана. От майора так сильно разило иммуностимуляторами и прочими медикаментами, что я сам не заметил как раскрыл рот от удивления, почтения и сострадания.
— Я… Я мог бы… гм… — не мог собрать мысли в кучу я —. Я мог бы вам вырастить новую печень, майор.
Но майор лишь ухмыльнулся.
— На мой век и этой проклятой железки хватит. Я там такого повидал, что чтобы забыть это всё, мне железная печень понадобится! — улыбнулся он, и постучал себя в бок со звонким металлическим гулом.
Майор раскрыл мою папку, и удивившись тому, что я был на год старше его, удивлённо посмотрел на меня. Он заметил моё пристальное внимание к своей медали, и тихо пробормотал:
— Служи дурачок, получишь… Значок. — сказал он и горько хмыкнул — Нечего тебе там делать, поручик. Там только грязь и… И всё.
— Биопанки грязи не боятся. — сказал я припоминая свою бурную молодость.
— Поверь, поручик. Тут от тебя больше толку. — сказал майор, и продолжил изучать мои документы. — В медицине ты явно дока, и я бы тебя преписал в госпиталь, да вот только образование у тебя ветеринар. Не подходит. Грустно сказал он. Что ж. Придётся тебе в другом месте служить. Гд…
— Пехота. — перебил его я.
— Пехота? — спросил он, с удивлением глядя на мою утонченную женственную фигуру. — ни саперы, ни хакеры, не авиаторы не моряки? — Ещё более удивлённо спросил он.
— Пехота, майор. Пехота — это и есть армия. Всё остальное — поддержка.
От этих слов майор посмотрел на меня с одобрением, граничащим с завистью.
— А ты справишься?
— Справлюсь. — сказал я.
Я встал со стула, взял его в руки и изогнул дюймовую трубу ножки голыми руками. А потом так же легко разровнял её.
Глава 5. Биопанк и либералы
Заявка на патент была оформлена. Поскольку драконов я проектировал не сам, а в команде с одним очень пронырливым и пробивным парнем, распоряжаться я мог только биотехнологиями. Интеллектуальные характеристики драконов по совести конечно принадлежали не мне, но была одна лазейка.
Драконы были самодостаточными. До определённой степени они могли сами распоряжаться своей жизнью, что и позволило мне запатентовать их тела и обойтись без оформления интеллектуальной собственности на их интеллект. Это конечно было ошибкой, и Вишневский потом мне ещё много свиней подложил, но это было позднее. Да и в контексте всей этой истории большой роли не сыграло.
Так или иначе, патент на них я оформил уже по засекреченной линии секретных военных разработок секретного оружия. Поскольку драконы были красивыми, грациозно летали и вообще, проходили они по спискам парадных украшений — где то между тамбурштоком, и гусарскими седлами.
Учитывая то, что не особо то мне и хотелось иметь дело с симулянтами и любителями подорваться на учебной гранате, полковник пообещал, что не будет мне мешать готовить драконов к военной службе. Но все мёдом намазанные места, вроде завсклад, повара или хозчасть были съедены роботами. Вишневский постарался. В итоге, мне пришлось нянчиться с рядовыми. Ну да и ладно, подумал я, и представил себе отделение состоящее из маменькиных сынков, непонятых гениев и художников по жизни. Оставалась надежда, что удастся их припахать к моей основной работе — подготовке драконов к “продаже”. Но когда майор принёс мне папки с личными делами бойцов, я понял: вкис я основательно и надолго.
Первое что бросилось в глаза, это количество. Мне дали не отделение, а целый взвод дармоедов. Три раза по дюжине человек, да еще каких! От их фамилий у меня в глазах рябило. Это были нерадивые детишки богатых предпринимателей. Был даже один сыночек одного скандального политика, оппозиционного толка. Почти все они были не первенцами, то есть по определению обиженными на жизнь. Судя по недовольным, криминального вида физиономиям, большинство из них были внебрачными, ну или как минимум теми, кому семейное состояние не светит. Но было кое что ещё. Кое что до того подозрительное, что я всерьёз задумался, а не связаться ли мне с Кульманом а.к. Николаем Вишневским?
Я предполагал, что мне как неопытному офицеру, доверят всякий неликвид, но всё оказалось гораздо хуже. Ни один из них не страдал зависимостями ни от алкоголя ни от наркомании. Да из них почти никто не курил! Большинство имели спортивные разряды и тому подобное. На самом деле это было очень странным. И позднее я понял почему, но в тот момент меня успокоил тот факт, что почти все они были, мягко говоря, не чисты перед законом. В общем, мне дали сутки другие пообвыкнуться в казарме, и приступить к подготовке новобранцев.
Привыкать к армейскому быту, почти походному минимализму мне было легко. Поселился я, естественно, в мужском крыле офицерского общежития. Я конечно не ходил по банному блоку как остальные офицеры, в одном полотенце, вокруг пояса, но поначалу офицеры немного смущались. А потом привыкли, и даже в шутку просили меня не нарушать банный дресс-код.