Конечно, верная Шеата тоже будет здесь, будет защищать его от опасности… но, случись что-то непредвиденное, против могущественного и хитроумного Белого Журавля ей не выстоять. К тому же без поддержки Яниэра тело Учителя естественным образом очень скоро достигнет истощения…
В душе шевельнулось и окрепло смутное предчувствие беды. Сердце захолонуло.
Пока Элиар размышлял над этими непростыми вопросами, Яниэр чуть отстранился и, не размыкая до конца дружественных объятий, не отводя от его лица внимательных строгих глаз, вдруг сделал то, чего так сложно было ожидать в час объединившей их трагедии. Элиар почувствовал мощную вспышку чужой духовной силы… увы, слишком поздно, чтобы что-то успеть предпринять. Показалось, в него ударила молния: внезапная боль обожгла и горячей волной окатила с головы до ног.
Изящные, опасные руки Яниэра до поры прятались в глубоких рукавах — вместе с оружием, которым он, не задумываясь, поразил его со спины. То был подлинный удар врачевателя — безошибочный, безжалостный, хирургически точный. Элиар только охнул, и изо рта его выплеснулась темная кровь: белый ритуальный нож, в нужном месте пробив защиту грудной клетки, протиснулся меж ребрами и вошел аккурат в сердце, в пылающее честное сердце дракона.
Доброта и жестокость на поверку нередко оказываются одним и тем же.
— Ше… ата… — задыхаясь, едва слышно прохрипел Черный жрец, надеясь позвать на помощь приближенную. Надеясь, что она снова спасет его, явится вовремя, как совсем недавно в Красных скалах, когда ситуация была так же безнадежна… Вместе с именем Первого иерарха из уголка рта вытекла тонкая солоноватая струйка.
— Не сопротивляйся, — с убийственным спокойствием попросил Яниэр, одной рукой как ни в чем не бывало продолжая придерживать его за плечо. В глазах Первого ученика стыли бритвенно-острые осколки голубого льда: смотреть в них было невозможно. — Не трать необходимые нам силы на борьбу, иначе умрешь напрасно. Теперь ты в любом случае умрешь, но, послушав меня, получишь шанс спасти Учителя. Разве не этого ты желал? Я исполнил твое пожелание. И я исполнил свой долг.
Элиар хотел что-то сказать в ответ, но не мог даже вдохнуть, не мог восстановить дыхание, сбитое этим неожиданным подлым ударом. Он чувствовал, как от застрявшего в сердце длинного узкого клинка во все стороны растекается странный холод. Черным цветом наружу выплеснулась кровь — антрацитовое сияние черного солнца. Холодно, как же холодно… Узнаваемая магия Яниэра… Холод снаружи, холод внутри… проклятье…
— С твоего позволения я сыграю нужную мелодию. — Яниэр отступил на несколько шагов и уверенным движением коснулся струн своей кифары смерти.
Музыка обрушилась на него ледяной волной, и Элиару захотелось кричать от звуков, что он услышал. Вдребезги разбивая его самоконтроль, живая и нервная мелодия болезненно задевала самые глубинные, потаенные струны его собственной души и как будто разрывала связи между ним и этим миром. Музыка лилась. Реальность таяла и угасала. Мелодия окутала его душу, спеленала и лишила возможности сопротивляться. Как когда-то в прежние дни, он снова недооценил вероломного Первого ученика и снова поплатился за свою беспечность.
— Царство снов находится на самой границе с тонким миром. — Сдержанный голос Яниэра донесся до сознания сквозь влажную предобморочную пелену. — Зыбкие образы его могут сильно отличаться от привычных нам. Чтобы проникнуть в предсмертные видения Учителя, ты и сам должен оказаться на границе жизни и смерти…
Элиар с трудом улавливал нить происходящего. Красные покои вокруг него принялись кружиться и уплывать куда-то по реке бесцветия. Он был одновременно здесь и не здесь. Неужели это конец? Неужели таков и будет его конец…
Это еще жизнь или уже смерть? Или особое состояние не-жизни и не-смерти?
Горлом шла кровь. Ноты сплетались в узоры, властно увлекая в странные переливчатые лабиринты других миров. Послышались шепоты ветра, в черном небе над головой показался отточенный белый серп луны. Капли призрачного дождя полетели в лицо и заставили зажмуриться. Элиар был одновременно взбешен, испуган и… благодарен?
Он всего лишь жертва. Он не столь важен, как Учитель. Пусть будет так.
— Слушай очень внимательно… следуй точно за мелодией… — со странными тягучими интонациями продолжал говорить Яниэр. Неверный ночной свет набросил вуаль на его лицо, в голосе зазвенели льдинки. Не замолкая ни на миг, Яниэр не давал ему отвлечься, не оставлял со страшной музыкой наедине. — Не подведи Учителя и сделай что должен. В предсмертных видениях время течет иначе, медленнее, так что у тебя будет крохотный зазор, совсем небольшой запас. Но не обольщайся: помни, что времени все равно очень мало. Поторопись. Не удивляйся ничему, что увидишь, и постарайся не забыть, зачем ты там. Желаю удачи…
Хрустальные звуки рассыпались в тишине. С облегчением Элиар почувствовал: у него наконец получается дышать. Давясь поднимающейся к горлу горькой кровью, он сделал желанный глубокий вдох — и тут же знакомый мир исчез.
Холодные небесно-голубые глаза, пронзительные прозрачные глаза и белые волосы Яниэра, похожие на безукоризненный белый снег, что однажды покроет все следы, — последнее, что увидел Элиар, прежде чем рухнуть на колени и потерять сознание.
В то же мгновенье пришла дикая боль — огромная, бесконечная, как дар истинной любви. А может, она всегда была внутри, эта драгоценная боль, а теперь лишь высвободилась, вырвалась наружу. И, околдованный, окутанный облаком собственной крови, Элиар уже проваливался куда-то за пределы реальности, глубже, чем мог вообразить.
И вместе с выдохом вдруг вышел из измученного тела куда-то… прямо в огромное черное небо, рассеченное надвое серебряной рекой звезд, или в бездонное море… Куда-то, где душа, истончаясь, почти совсем растворялась в вечной пустоте небытия.
Глава 40
Под ликами двух солнц
Эпоха Черного Солнца. Год 359. Сезон, когда зерна прорастают
Показываются побеги бамбука. День тридцать восьмой от пробуждения.
Мир предсмертных видений Красного Феникса. Лианор, край Вечной Весны
*черной тушью*
Осторожно, стараясь не повредить тончайшие покровы иллюзии и не нарушить хрупкую невозможную реальность, Элиар ступил внутрь предсмертной грезы Красного Феникса.
Он ожидал увидеть здесь что угодно — кроме того, что увидел. Однако, если подумать, чем еще могло дышать умирающее сердце Учителя? Пред ним был Лианор.
Лианор, сотканный из сокровенных воспоминаний его светлости мессира Элирия Лестера Лара.
Великой честью было оказаться в этом священном месте. Здесь, осененная первым благословением небожителей, зародилась славная цивилизация Совершенных. Преисполнившись благоговения пред канувшим в пучину легендарным островом,