В общем, несмотря на то что голод Робинзон утолил, о еде и воде он мог говорить не прерываясь. И в то, что из города можно выйти бывший техник не верил. А потом, когда пюрешка кончилась, ему, похоже, и вовсе поплохело и дальше разговаривать он отказался. А может, наоборот, стало слишком хорошо — глаза у Робинзона начали слипаться.
— Эй! Эй, не спать! — Нари пощёлкала пальцами у аборигена перед лицом. — Объясни, как добраться до другого лифта?
— Не понимаю, что такое лифт, — ответил техник.
— Ну вот такое же помещение, в котором ты жил. Есть же ещё такие?
— А, есть, — вяло кивнул Робинзон. — Но туда сейчас не доберёшься. Надо будет спускаться в жилые коридоры, а там сколопендры.
— Это несущественно. До вас же мы как-то добрались, так что и дотуда сможем. А ты покажешь.
— Не буду я вам ничего показывать, — кажется, от возмущения у Робинзона даже сонливость начала проходить. Ты — баба видная, хорошая. Останешься с нами, хоть жизнь не такая тоскливая будет. Тем более, еда теперь будет. Заживём! А к этим тварям я не полезу, даже не проси. И тебе не дам. Пойми, девчонка, ты отсюда уже не выберешься. Не знаю, как вы сюда прошли… да и не верю особо, может, кажется вам. Мы ж пытались поначалу выйти. Верили, что получится. Только все, кто попытался — сдохли. Я сам видел троих, кого разорвали. Караулят они выходы, следят за ними. Не знаю, как вы сюда пробрались. Повезло, может. Может, всегда здесь были, с такой-то едой. Но я так рисковать не стану. Будем теперь здесь поживать, до самой смерти. А и то — с едой-то, да с бабой, плохо что ль? Хорошо! Сейчас отстань, я почивать буду… первый раз за два месяца вдосталь наелся!
Спорить Нари не стала. Зачем уговаривать человека, тратить силы, придумывать аргументы? Оставаться с четвёркой выживших, чтобы их кормить и ублажать до конца жизни она не собиралась, так зачем зря воздух сотрясать?
Глава 22
Форинари Катерина, сапер
— Лифтовая шахта завалена, говоришь? Муп, какого хрена⁈ Я не пойму, у тебя мозги что заржавели, шарикоподшипник ты летучий! У тебя, может, словарный запас внезапно усох, как писюны у этих дебилов? Вот это ты называешь «завалена»? — Разорялась Нари, стоя над лифтовой шахтой.
— Нари, если бы я был органиком, я бы уже устал повторять, что родители очень не одобряют использование обсценной речи в лексиконе. И я совершенно уверен, что подобрал правильное слово. Она действительно завалена! Как по-твоему это ещё можно назвать?
— Она засрана, Муп! Её превратили в сортир, и засрали так качественно, как будто их тут не четверо жило, а сотня, и они только тем и занимались, что жрали и срали! Муп, это я не знаю, кем нужно быть, чтобы не обратить внимания на такое «маленькое» уточнение!
Лифт, по всей видимости, не предназначался для перемещения больших масс народа — судя по ширине шахты, он едва мог вместить десяток человек.
«Возможно, это какой-нибудь дополнительный лифт. Или мы ошибаемся, и там вовсе нет никакого второго этажа, а есть только небольшой подвал, в который и не нужно набивать десяток человек. И тогда всё, что нам предстоит, будет зря. Может, и не лезть туда? Доберёмся аккуратненько по первому этажу, не развалимся. Теперь, когда ясно, что под потолком есть эти тоннели, всегда можно будет спрятаться, если вдруг опять сколопендры зажмут…»
— Ну как, вот как можно столько срать⁈ Это не люди, это просто фабрика по производству дерьма! — вырвался крик души.
Сейчас они с Мупом и Грегором стояли над лифтовой шахтой. Впрочем, нынче назвать так это сооружение мог бы только очень непритязательный человек. Сейчас это была выгребная яма. Причём не выгребали из неё очень давно.
Нари прекрасно понимала, что вниз придётся лезть. И не из-за того даже, что тащиться по владениям сколопендр будет слишком долго и опасно. Просто любопытство — сильнее, чем брезгливость. Очень уж интересно узнать, что там, внизу. Вдруг всё-таки не подвал? Нари себя прекрасно знала. Даже если бы спуск в подземелье мешал планам, она бы не удержалась, а сейчас это ещё и помочь может. И всё-таки…
— Как, по-твоему, мы здесь пройдём? — чуть успокоившись спросила Нари. — Прокопаемся, как кроты? Так я тебе вот что скажу, дорогой универсальный помощник. Я — брезгую. Тупо не хочу пачкать скафандр в этой субстанции. Я прекрасно понимаю, что он у меня самоочищающийся, что он впитает всю органику, переработает её в энергию и полезные вещества… но я не хочу! Исключительно из соображений брезгливости. Нет, если бы от этого зависела жизнь… Бррр!
— Но вам ведь вовсе не обязательно пачкаться, непредсказуемая и чистоплотная Нари Кэт, — вставил слово Грегор, который продолжал с любопытством что-то рассматривать в глубине ямы. — Я могу прокопать нужной ширины отверстие, укрепить его так же, как укрепляю нору, и мы просто доберёмся до дня. Вам совсем не придётся пачкаться.
— Зато придётся пачкаться тебе, — резонно заметила Нари. — Не хочу потом тобой брезговать! Так что нет… Хотя… Можно ведь защитные костюмы придумать, потом выкинем просто… А ведь это неплохая идея. Пшли! Думать будем! Готовиться!
Наверное, только увлечённость новой идеей может объяснить тот факт, что Нари не почувствовала неладное, когда компания вернулась в логово робинзонов. Девушка, как всегда, шла первой. Она вошла в помещение, за спиной послышался скрип, и её со всех сторон обступили четверо выживателей.
— Вы чего это? — рассеянно спросила девушка, и тут по шлему чем-то двинули. А потом на неё навалились аж трое аборигенов во главе с Робинзоном, повалили на пол, и принялись заламывать руки. Такой наглости Нари терпеть не стала. Вывернуться из рук ослабших от долгой голодовки техников труда не составило. Она машинально выскользнула из захвата, пнула одного из «шутников» по заднице, для острастки, а потом до неё дошло.
— Это вы чего, скоты,