— У тебя есть сын? — удивленно выдыхаю. Отстраняюсь и смотрю на него.
— Был. Он погиб в автомобильной аварии.
Я совершенно не это ожидала услышать, когда задавала вопросы. И даже не знаю, что ответить на такое признание.
— Ее мать оказалась расчетливой сукой, хотя я до последнего надеялся, что у нее встанут мозги на место. Она предала меня, подставила, а затем подставилась и сама.
— Мне так жаль…
— Да плевать на нее, — вздыхает Север. — Но она в тот день забрала с собой Лешку. Я не успел всего на каких-то полчаса. Если бы я знал, что Кристина способна на такое…
В его голосе столько боли, что я не сдерживаюсь — подаюсь к нему, крепко обнимаю.
В памяти всплывают слова Валерия. Очень криво и жестоко но он получается рассказал о тайне моего любимого мужчины.
Мне хочется отогреть его сердце после такой потери. В том, что Сергей не испытывает что-то к бывшей, я не сомневаюсь — все чувствуется по его голосу. Но вот тоска по потерянному сыну…
Теперь и слова Демьяна тоже становятся более понятными.
— Ты не виноват, — тихо шепчу. — Уверена, ты был отличным отцом.
Сталкиваемся взглядами, и впервые я вижу в его — уязвимость.
— Не был, Алина. Я его не уберег.
Понимаю, что никакие слова не убедят его в обратном. И эта рана никогда не затянется окончательно. Рубец на душе Севера так и останется с ним. Я могу лишь быть рядом, дарить любовь и надеяться, что ему когда-нибудь станет легче, и он сможет простить себя за то, что не такой всемогущий как хотелось бы.
Наклоняюсь к его губам и осторожно прикасаюсь своими. Если словами не помочь, я знаю другой способ.
40 Алина
Сергей отвечает не сразу. Сначала тормозит, только позволяя себя целовать. Случись это несколько недель назад, я бы уже накрутила себя и посчитала, что лучше сбежать. Но сейчас я упорно не сдаюсь, чувствую, что моему мужчине нужна поддержка и любовь. И все это я могу ему дать.
— Бедовая моя, — рычит он мне в губы, а затем резко опрокидывает меня на спину и нависает, жадно разглядывая.
Мгновенное преображение вызывает дикий восторг. Только что он Север был спокоен и даже невозмутим, держал свою маску и демонстрировал лишь силу и уверенность, и вот уже в его взгляде огонь и жадное желание.
Словно лед воспламенился и превратился в огонь.
— Как же я скучал, — хрипит, а затем целует. Но теперь уже так, как нравится ему — жадно, жестко, подавляюще властно.
Мне остается лишь отдаться ему, позволить делать все, что пожелает.
И это правда. Я готова отдать ему всю себя. Только бы унять его боль, только бы он смог дышать и не пропитываться виной, от которой, возможно, и заковал себя в ледяные доспехи.
Жадные поцелуе расплаяют все сильнее. Между ног становится влажно, хотя все эти дни единственное о чем, я могла думать — тошнота, сводящая с ума.
Но сейчас ничего подобного. Точно все жизненные ресурсы организма сосредоточены на совершенно другом.
В животе копится приятная тяжесть, а Сережа не торопится. Медленно раздевает меня, смакует, жадно скользя взглядом по моему телу.
Грудь теперь стала куда более чувствительной, и поцелуи воспринимаются еще более остро.
— Ааах, — выдыхаю, чуть выгибая и подставляясь под ласку.
— Хочешь, — заявляет он, нахально пробираясь ко мне в трусики.
А мне возразить-то нечего. Потому что да, хочу. Хочу, чтобы он стал моим опять. Насовсем. Навсегда. Хочу его чувствовать не только рядом, но и внутри. Хочу, чтобы мы стали единым целым.
— Хочу, — повторяю за ним. Ловлю его палец губами и посасываю.
— Охереть, — выдыхает Север. — Сделай так еще, малыш. Вот так да. Охереть просто.
Я же полностью включаюсь в эту игру. Продолжаю провоцировать мужчину, наслаждаясь тем, каким зависимым от моих действий он становится.
— Пососешь мне?
Щеки вспыхивают от румянца. Откровенность Сергея возбуждает еще сильнее. И раньше я бы, наверное, не смогла вот так дерзко смотреть ему в глаза, а затем медленно кивнуть, тоже провоцируя и заряжая воздух вокруг нас наши общим возбуждением.
Отпускаю его палец, толкаю в грудь. Север позволяет мне все. Послушно откатывается в сторону, ложится на спину, а я седлаю его. Чувствую крепкий член под собой. Не знаю, откуда во мне берется такая смелость, но я словно кошка трусь об него промежностью.
— Алина… — предупреждающе скалится Северов. А я довольно улыбаюсь. На мне остались одни трусики, а вот на нем еще полно одежды.
Наклоняюсь и медленно расстегиваю пуговицу на рубашке. Чувствую, как жадно смотрит на меня любимый мужчина. Я же прячу лицо за волосами, чтобы он не видел моей довольной улыбки.
Справившись, открываю полы рубашки в разные стороны и с удовольствием провожу пальцами по широким плечам, крепкой мужской груди. Обвожу каждое тату на его коже. Завороженно наблюдаю за тем, как учащается дыханием у любимого мужчины.
Сергей красив. По-мужски красив. А для меня так вообще идеален.
— Решила меня добить? — хрипит он.
Только тогда поднимаю взгляд и догадываюсь, что лучше поторопиться. Слишком уж темны его глаза. Радужки почти нет.
Чуть сползаю и принимаюсь за ремень брюк. Пальцы немного дрожат от предвкушения и выходит у меня не с первого раза. Но Север не торопится мне помогать. Лишь когда добираюсь до белья, чуть приподнимается, чтобы я смогла освободить его член.
Страшно ли мне сейчас? Нет, мне хорошо. Его гладкая кожа под моими пальцами такая шелковистая и мягкая. И при этом сам член восхитительно твердый и большой.
Когда я стала целительницей подобного, понятия не имею. Но сейчас я словно одержима идеей сделать любимому мужчине приятно.
Наклоняюсь, провожу по головке языком и тут же слышу сдавленное ругательство. Довольно улыбаюсь и беру в рот уже гораздо больше.
Я все еще не так умела в минете как хотелось бы. Поддерживать нужный ритм непросто, да и дыхание периодически перехватывает. А уж когда чувствую на затылке широкую ладонь, все и вовсе выходит из-под контроля. Слезы выступают на глазах, но я упрямо не сдаюсь.
— Блядь, не могу больше! — рычит Север, прихватив за волосы сзади, отстраняет, от чего становится не очень приятно.
Оказываюсь лежащей на спине, а надо мной он