тридцати лет я помнил его иначе, и теперь уже поздно менять имена некоторых героев. «Изумруд Дэниэлс» звучит неважно. И конечно, я думаю, что в долгу перед Дугом Кроуэллом, моим первым учителем писательского ремесла, спасибо ему за подпись на этой книге стихов и рассказах о них – о том, что они исполнены смысла, сердца, мира. Так оно и было, Дуг. Они были исполнены всего этого и продолжают такими и оставаться. Я честно не знаю, стал бы я когда-нибудь относиться к писательству серьезно без ваших разговоров об этих стихах. Учителя бывают бабочками, которые машут крылышками, поднимая ураган, правда? Я думаю, мне повезло в жизни – меня обдували ветра от крыльев этих бабочек. Мне повезло стоять на этом ветру. Но я стою на нем не один. Со мной рядом Джо Монти, редактор из «Саги». Без него… старина. Без уверенного карандаша Джо в «Бензопиле» не было бы трилогии, а без его вклада в «Проклятие», я думаю, что избрал бы, наверное, легкий выход и позволил бы себе солгать. Но Джо не позволяет мне лгать. Без Джо ничего бы этого не было. А без Кристин Калелла, Савванны Брекенридж и Бьянки Дукассе, которые сообщали о «Проклятии» в многочисленных рецензиях, и отзывах, и журналах, и газетах, и сайтах, и еще бог знает где, «Проклятие» мог бы остаться каплей в океане, о которой не знает никто. Спасибо вам всем огромное. А еще спасибо за организацию моей жизни и составление графика, мне бы самому это наверняка было бы не по силам. Спасибо и Стиву Бреслину, и всей команде редакторов и подготовки рукописи к печати за их работу. Спасибо также за недавно вышедший фильм «Спасатели Малибу». Вы научили меня кое-чему касательно предыстории, и эту науку я использовал в моей книге. Только, пожалуйста, пусть меня никто не спрашивает, что это такое? Не потому, что это тайна или что-то неприличное, а потому, что я забыл. Я пишу романы только потому, что до безумия люблю выражать благодарности, а потому веду блокнот, куда записываю, у кого и из чего я краду, – вот почему в моей «Теории демона» почти пять сотен примечаний, – и почти в самом начале списка, на который я смотрю в этот момент, написано: «“Спасатели Малибу” – как писать предысторию». Я не знаю. Правда не знаю. Но я много раз пересматривал этот фильм, потому что он идеален. И я хорошо помню, что я в последний возможный момент украл из «Миссия невыполнима: Смертельная расплата». Я, счастливый, позволил себе на пару часов оторваться от авторского редактирования и отправился смотреть очередной фильм Тома Круза. И спасибо за подкаст «Книги в морозилке». После того как я погостил там, Стефани Ганьон позволила мне добавить одну песню (в исполнении Ареты, конечно) в плейлист BITF песен последних девушек. Работая над первой главой Джейд, я обнаружил, что плейлист, который я использовал для «Бензопилы» и «Не бойся жнеца», более не работает – я думаю, по той причине, что повествование ведется от первого лица? А может быть, плейлисты просто перестали быть действительными, не знаю. Как бы там ни было, я набрал плейлист песен последних девушек, использовал его на нескольких страницах, а кончил тем, что украл некоторые из треков и последовательностей, кое-какие песни исключил, добавил несколько других, и через день-другой у меня был плейлист, который жег меня, пока я работал над этим романом, а я приглядывал за ним, чтобы он оставался действующим, я думаю, что добился этого, воспроизводя песни, которые и не думал вносить в плейлист. Но потом, на протяжении двух последних глав, когда пришло время расставлять точки над «i»? Тогда мне помог старый плейлист. Не только старый плейлист, но и огромные, рассыпающиеся горсти драже, смешанного с орешками пекан. Вопрос «Зачем Я Пишу?» всегда не дает мне покоя, но иногда я думаю, что не для того ли я пишу, чтобы подкормиться драже с пеканом, а потом измучить себя ездой на велосипеде.
Что же касается того, откуда взялся пекан. У моих бабушки и дедушки, которые, в отличие от нас, всю жизнь прожили на одном месте, около дома росли пекановые деревья. В воскресные утра я смотрел мультики и ел орешки пекана, пока меня не начинало тошнить, и чего бы я только ни отдал сегодня, чтобы вернуться в те времена, хотя бы на день. Так что пекан мне помог. Немного. А может быть, еще и разглядывание обложки книги «Как растить мертвецов в Техасе»? Это мы с братом – два мальчика из «Составления карты внутренностей» – стоим среди пекановых деревьев и пытаемся, как говорит Джейми Джонсон, спасти друг друга. Выжить.
Я думаю, что немалая моя часть все еще там.
И я говорил, что меня пугало отсутствие идей для этой третьей части, с одной стороны, и обязательство написать ее – с другой, но тем не менее у меня уже были озеро Индиан, Пруфрок, Кровавый Лагерь, Утонувший Город. И конечно, у меня была Джейд, и на сей раз не отрывочные сведения – она собиралась поведать мне главное. Не могу сказать, что эта идея принадлежала исключительно мне. В течение тех восьми лет, что у меня ушли на то, чтобы свести воедино все мои мысли о книге «Мое сердце – бензопила», мои первые читатели говорили мне, что роман читается хорошо в тех главах, где повествование идет от лица Джейд, но когда от лица Харди или Леты? Тогда получается какая-то фигня, старина. И потому в последней книге я передал микрофон ей, и только она могла довести роман до конца.
Итак, Джейд, спасибо, что ты пробилась. Что позволила мне написать о тебе. Но теперь? Теперь я оставляю тебя, отпускаю – иди дальше своим путем по миру, живи той жизнью, какую заслуживаешь. Не отпуская далеко Холмса и Харди. А еще этого слабого на голову футболиста из исторического класса, они – часть тебя, но еще крепко держись за Лету и твою крошку-племянницу. Вырасти из нее самую свирепую последнюю девушку, каких видел Пруфрок, а это уже немало. И стой на остановке, когда из автобуса выйдет Йэззи. Она будет нервничать в открытом пространстве, но ты, я думаю, понемногу приучишь ее к нему. Может быть, тебе стоит сводить ее на пристань. На скамью Мелани. И посидеть там с ней.
Это нам нужно больше всего, думаю я.
Я же сажусь на скамью с моей женой Нэнси. Нэн, ты помнишь того священника, который венчал
