– Что правда, то правда, – обескураженно подтверждает Арчи.
– Воспоминания? – предлагает подошедшая Хэль.
Тут же присаживаюсь рядом с Риком и тормошу его, пытаясь привести в сознание:
– Рик, давай, вспомни. Что я пела, когда ты спас меня в мой первый день в академии? – спрашиваю я, точно зная, что миражник не должен этого знать.
Слишком далёкое воспоминание.
Дейрик открывает глаза, смотрит на меня непонимающе, что заставляет сердце сжаться в дурном предчувствии.
– Что-то про маму и потерянных детей, – наконец выдыхает он так тихо, что слышу его только я.
– Да, именно, – киваю, еле сдерживаясь от ликующего вопля. – Потерпи, я сейчас тебя подлечу, только с подделкой разберусь.
Встаю и подхожу к твари, что имитирует Верндари.
– Тот же вопрос. – С гневом смотрю в безжизненные из-за фильтра глаза. – Что я пела в полигонном лесу?
– Маму ты звала, – пожимает плечами этот Рик, чем заставляет меня усомниться в правильности моего выбора.
Ведь оба ответа, по сути, правильные.
– Ну? – нетерпеливо спрашивает Арчи.
– Погоди, – отмахиваюсь я, чувствуя, как незаметно повышается градус напряжённости.
Все вокруг застыли, готовые броситься на того, на кого я укажу пальцем.
– Снимите маски, вы, оба! – приказываю я, затаив дыхание.
Тот Рик, что всё это время был с нами, неловко приподнимается и щёлкает по короне. Маска, моргнув напоследок, обнажает лицо Дейрика. Я с жадностью смотрю в его глаза и нахожу то, что так хотела увидеть. Эмоции. Открытые и ничем не искажённые. Это мой Рик. Однозначно и без сомнений. Только он так смотрит на меня – со смесью любви, нежности и грусти.
Медленно разворачиваюсь и натыкаюсь на такой же взгляд со стороны новоявленного Рика. И теряюсь.
Как такое возможно? Если миражники научились и эмоции копировать, то как их разоблачить?!
Но уже в следующее мгновение приходит ответ. По глазам стоящего передо мной Рика пробегает слабый, фиолетовый всполох, а эмоции настоящего Дейрика сменяются чужим гневом и внезапно безнадёгой.
– Бейте! – в ужасе воплю я, отшатываясь.
Но не успеваю. Миражник с криком «Тварь!» бросается на меня, на ходу сбрасывая личину. Он охватывает мою голову отростками и впивается мягкой тушкой в лицо.
По венам огненной кислотой прокатывается боль, и я кричу. Кричу так, как никогда в жизни не кричала – срывая, раздирая горло в кровь.
Сквозь пелену на глазах вижу фиолетовый огонь, что окутывает меня, впитывается в меня, прожигает до самых костей. И когда кажется, что эту агонию невозможно больше выдержать, сознание выносит из тела.
Меня оглушает криками друзей, которые пробиваются из реальности. Я слышу тревогу и панику в их голосах, но меня всё дальше уносит неведомым потоком силы. Вокруг меня закручиваются две спирали – фиолетового и изумрудного света. Они бьют меня, проникают в меня, прожигая и тут же залечивая.
– Спаси их. Спаси нас. Излечи миры. Закрой Грани, – слышу я отрывистые женские голоса, сопровождающиеся разноцветными всполохами.
Громкость нарастает, глушит меня набатом. Меня до боли распирает энергией, и в какой-то момент я не выдерживаю. Взрываюсь и исчезаю из всех миров.
Глава 23. Межгранное внушение и долгожданный кусь
– Доложите состояние Адель.
Голос Аристы звучит хоть и строго, но при этом очень тихо. И я бы даже сказала, вкрадчиво.
Резко открываю глаза, но перед взором какая-то лиловая муть, сквозь которую с трудом проступают черты незнакомой комнаты. Кровать, много мебели и странные устройства, излучающие мягкий зелёный свет. Это явно медицинская палата, но вопрос в другом: как я сюда попала? В голове шумит, булькает и сверкает разноцветными фейерверками, но я всё же сосредотачиваюсь на происходящем.
И конечно же, нахожу себя лежащей на кровати. Рядом сидит Рик, чья рука с силой удерживает мою ладонь. Я всматриваюсь в его лицо, желая убедиться, что это действительно он. Не миражник, не плод галлюцинации или слишком реалистичного сна. Но внимание Дейрика приковано к стоящей в моих ногах Радики.
По другую сторону кровати устроилась Интегра, на которой от беспокойства лица нет. За её спиной, сложив руки на груди, стоит нахмурившийся Адиллир. «Клинок» постоянно переводит взгляд с меня на командующую, но не говорит ни слова. И мне бы в пору забеспокоиться, если бы не моя команда, обнаружившаяся на двух небольших диванчиках в углу комнаты. Побитый Хуч, местами обожжённый Арчи, какой-то чересчур расслабленный Клифф и Лилу, которая с такой силой вбивает запросы в архиваториум, что машинка уже искрит. Несмотря на пострадавший вид ребят, внутри зажигается маленькое солнце: они живы! Почти в порядке, но живы!
От нахлынувшего облегчения хочу улыбнуться, но с ужасом осознаю, что не могу двинуться. Даже глаза у меня оказываются закрытыми: я за всем происходящим наблюдаю из парализованного тела!
– Все жизненные показатели в норме, – севшим голосом проговаривает Интегра. – Физически она здорова.
– Но? – поднимает бровь Ариста.
– Её аура нестабильна, – шёпотом отвечает Раманюк и бросает на меня виноватый взгляд.
Тянется ко мне и осторожно убирает прядку с лица.
– Цельная аура универсала расслоилась, и теперь каждая составляющая этой силы борется друг с другом.
– Как было у тебя? – Ариста переводит нечитаемый взгляд на Дейрика, и тот спустя секунду спокойно кивает.
Но по дрогнувшим пальцам на моей ладони я понимаю, что его спокойствие такое же хрупкое, как тонкая корка льда на бурной реке. Он держится только потому, что не один. Только потому, что должен быть сильным для всех присутствующих в комнате.
– Прогноз? – чеканит командующая.
– Их три, – сглотнув, отвечает Интегра.
Адиллир подходит к ней и, положив руку на плечо, ободряюще сжимает его.
– Самый благополучный – аура восстановится сама. Для этого нужен покой и поддержка пирима. Судя по тому, что мы видели на диагностике, Флоренс каким-то образом её подпитывает, успокаивает бушующую ауру. Это даёт надежду.
– Второй вариант? – Радики, чуть наклонив вперёд голову, смотрит на Интегру исподлобья.
– Расслоение пройдёт фазу невозврата, и тогда Дэль либо вовсе лишится магии, либо…
Она замолкает, прижимая руки ко рту. Я впервые вижу её настолько испуганной, настолько беспомощной. Раманюк всегда была для нас последним рубежом, последним маяком, который вселяла уверенность в то, что всё пройдёт, и это тоже. Что мы со всем справимся.
И сейчас я по-настоящему пугаюсь. Если даже куратор в панике, то что остаётся мне? Запертой в теле, без возможности просто крикнуть, что я очнулась!
– Она не умрёт, – низким, с рычащими нотками, голосом заверяет Рик. – Мы сделаем всё, чтобы этого не допустить!
Я чувствую, как в этот момент по руке проходит всплеск его силы.