Пару-тройку дней ещё мы живём в деревне, я долечиваю оставшихся пациентов и предлагаю им в случае чего теперь ездить в столицу. Двери храма открыты для всех.
Около недели мы крутимся как белки в колесе. И за эти дни в столицу стекаются паломники из Дортмунда и других королевств. А вот дадарийцы скептически обходят комплекс стороной. Особенно столичные граждане. Правда, несколько людей всё же заглядывают, в основном в поисках работы. Но мне запретили брать всех подряд, дабы не разграбили или ещё чего не сделали. Все желающие работать должны пройти проверку через Тайную канцелярию.
А завтра у нас особенный день. Торжественное открытие ворот храма. По этому случаю приедут все короли Метреры. Послы и высокопоставленные чиновники. Из Дортмунда должны прибыть настоятельница Ариэнна и мои наставники. По последним я, честно говоря, скучала. И частенько вспоминала.
Вечер перед грандиозным мероприятием проходит нервно. Я очень волнуюсь. И очень хочу спрятать голову в песок. Мужья моих метаний не понимают. На разный лад убеждают, что всё пройдёт без сучка и задоринки. Я всех покорю, и вообще, это им всем надо переживать, а не мне. Так себе из них утешители.
— Не накручивай себя, — заводит по новой шарманку Алард. — Идём лучше спать. Тебе нельзя так нервничать, ты в положении, родная.
Да, кстати, о моей беременности людской правитель узнал намного позже остальных. А когда узнал, сначала замер с ладонью на моём животе. Я, затаив дыхание, ждала его реакции. Не знала, как он отреагирует.
Мужчина съехал по постели вниз и губами прижался к плоскому пузу. Долго лежал, обнимая меня и дыша в пупок.
— Я никогда не буду делить детей, Таня, — сказал он тогда. И его голос в ночной тишине прозвучал очень убедительно. С некой тоской. — Я буду любить всех наших детей. Вне зависимости от пола и расы. Веришь?
— Верю, — шепнула я, смаргивая глупые слёзы.
А потом муж мне рассказал, почему дал такое обещание. Оказывается, его родная мать родила сына от второго мужа, побратима правителя. И этот её муж подговорил женщину убить старшего ребенка, дабы освободить дорогу младшему. Эта парочка душегубов убили Аларда. Тогда ещё совсем молодого, поступившего в академию парня.
А он, мало того, воскрес, так ещё принёс с собой в этот мир одну очень злобную, своенравную и могущественную сущность, с которой после более полувека делил своё тело. И да, я про Рому говорю.
В тот вечер я долго не могла успокоиться и выплакала целое море слёз по тому парню, которого предали родная мама и тот, кого он считал вторым папой.
— Я сейчас не усну, — шепчу, отворачиваясь от Аларда. Вот вспомнила ту историю и опять слёзы на глаза навернулись.
— Я тебе помогу, — играет бровями похотливый мужчина.
— Или мы поможем, — подключается развратный блондинчик. Соблазняет, негодник.
— Что не так, Таня? — спрашивает более уравновешенный Гильермо и ревностно притягивает к себе.
Подумав немного, бросаю взгляд на рассевшихся вальяжно мужчин. Пожимаю плечами.
— У меня на душе неспокойно, — бормочу, собравшись с мыслями. — Будто есть что-то незавершённое. Нечто неясное гложет душу. Поэтому я не могу найти себе места.
— Давай пробежимся по списку, — предлагает Леонель.
— Гардероб — готов. Распорядок дня — изучен. Имена правителей, их приближённых и названия королевств — вызубрены. Украшения — на месте. Танец — отрепетирован, — перечисляет Гиль, загибая пальцы. Я только успеваю кивать.
— Речь написала? — вклинивается Лео.
Киваю. Правда, не уверена, что буду говорить по бумажке. Как это всегда со мной бывает, сымпровизирую.
— Натали привезёт с утра цветочные арки и прочую мишуру. Остальное всё готово, — подытоживает Алард и поднимается. — Осталось самое главное.
— И что же? — выгибаю бровь, наблюдая за его кошачьей походкой.
— Выспаться, — понижает голос до томной хрипотцы.
Мотаю головой. Не усну. Потому что всё равно есть чувство незавершённости.
— Вы ложитесь спать. А я, кажется, знаю, что именно мне нужно завершить, — тряхнув волосами, вскакиваю.
— К Дарку полетит, — хмыкает Лео.
— Стой, — Алард ловит за руку. — Он завтра приедет с делегацией, не порть ему сюрприз.
— Сюрприз? Сделать мне предложение перед толпой незнакомцев? — не знаю, откуда я это придумала. Просто догадалась, не иначе. Но мужья мои, похоже, уже в курсе всех дел. — Ну, завтра я послушаю его предложение. А сейчас хочу поставить точку в своём выборе. Иначе просто не смогу выйти на торжество. Потому что Верховная жрица неполноценная без своих якорей.
Алард закатывает глаза, бурчит себе под нос что-то о моей неугомонной способности портить все планы мужчин. Но, главное, больше не удерживает. Лишь притягивает к себе для горячего поцелуя. И отпускает.
Целую оставшихся мужей. Желаю им выспаться, как они и планировали. Получаю ревностно-обжигающий и полный обещания отыграться взгляд от Гильермо. Иронично-колкое замечание от Леонеля. И, покрывшись белым светом, перемещаюсь в подземный дворец моего дроу.
Я оказываюсь в тёмном коридоре перед закрытой дверью. Ночь на дворе, замок спит. Осторожно толкаю дверь и заглядываю в аскетичное, но просторное помещение. Дарка в постели нет. По шуму воды понимаю, где именно мой будущий муж.
Не придумав ничего лучше, скидываю сорочку вместе с бельём. И забираюсь под одеяло. Лежу, представляя удивление и откровенный шок на лице Дарка. От ожидания аж сама возбуждаюсь.
Дроу моется слишком долго. Я уже жалею, что влезла в кровать. Надо было сразу в ванную вламываться. Но всё же он выходит. С влажными волосами, с капельками воды, стекающими по голому торсу. И с полотенцем на бёдрах.
Мужчина сушит волосы и, скинув по пути полотенце, идёт мимо, к гардеробной.
— Тебе не понадобится одежда, — мой голос в неестественной тишине раздаётся слишком громко.
Дарк замирает, словно зверь, почуявший добычу. Резковато поворачивает голову и замечает, наконец, меня. На его губах расцветает хищный оскал. Аж в дрожь пробирает.
Ёжусь, и одеяло немного сползает, открывая мои голые плечи. Мужчина в один шаг добирается до кровати. Успеваю только вдохнуть воздуха, как меня сметает ураганом по имени Даркрай.
— Я тебя теперь никуда не отпущу, — плотоядно урчит дроу, едва прерывая безумный, требовательный и жёсткий поцелуй.
Я лишь тяжело дышу, впиваясь ногтями в смуглые плечи. И улыбаюсь шальной