Не заметила на нервах, как смолотила все пирожки, и определила это только, нашарив рукой мятую промасленную бумагу.
Побежала в лабораторный корпус зельеваров, как и планировала, после обеда. Перед дверями стояла охрана, и взволнованная стайка старшекурсников колыхалась, как прибой.
– Что, Венди, каюк тебе пришел? – крикнул самый противный одногруппник, прыщавый Дэн Мортиг.
– Взорвался твой ящичек, тю-тю! – добавил его дружок, долговязый Крейми Брунн. – Пошла по стопам отца!
– Не ваше дело, – процедила я, пробиваясь вперед.
– Гвендолин Хайнц? Проходите!
Сердце тревожно заныло. Ох, не к добру, если всех задерживают, а меня пропускают. Впрочем, куда уж хуже?
Есть куда, поняла я, увидев в лаборатории мури Эванс, мура Ларима, декана нашего факультета мура Тариэля Бревиса, двух щеголеватых офицеров в серой форме и пустое место на полке вместо моего ящика. Я пошарила глазами, ища осколки. Хоть что-то должно было остаться!
Я открыла рот и закрыла глаза, прижав руку к груди, где бешено зачастило сердце. Мои образцы! Мои заменители «Недремлющего ока»! Клубни, травы, корешки!
– Мури Хайнц! Какие реактивы вы хранили в вашем ящике? – вкрадчиво спросил один из офицеров.
– Готовые зелья. Созревающие экстракты. Ректификационную колонку. Стекло, колбы, пробирки. Клубни родиолы, мох и травы, – непослушными губами произнесла я.
– Какой мох, какие травы? Что могло вызвать пирофорную реакцию? – блеснул термином офицер.
– Что вы несете? Там не было препаратов, способных к самовозгоранию! – взвилась я. – Жидкие зелья самопроизвольно не воспламеняются! Там противопожарная руна!
– Да что вы? – обманчиво ласково спросил офицер. – Тогда каким образом могло выгореть содержимое вашего ящика? Вместе с ящиком?
– Никак оно не могло выгореть! Это диверсия либо провокация… Кража интеллектуальной собственности!
– Так, – веско сказал декан. – Вы меняете куратора и тему дипломной работы с этого дня.
Что? Что?! Да как такое возможно? Я все жилы себе вытянула с этими ноотропами, у меня уже диплом почти написан и зелья готовы… были. Почему молчит мур Ларим? Как свою фамилию в статью вписать, так он не стеснялся!
– Это невозможно. Я не успею подготовить новую работу, – выдавила, убедившись в молчании научного руководителя.
– Отныне ваш куратор мури Эванс. Придется успеть, – декан повел мужественными плечами и покинул лабораторию. О нет, только не она! Не работа, а сплошное противостояние будет!
– Не могла взять тему попроще? – ехидно усмехнулась мури Эванс. – Ожирение, потливость, веснушки, окрашивание волос, натоптыши, стойкие духи? Непременно надо было выпендриться?
Я опустилась на стул у двери и закрыла лицо руками. Все кончено. Мой диплом уничтожен. Я должна неимоверную сумму компании. Если я не смогу защитить диплом, меня выгонят из общежития в тот же день. Куда я пойду? На панель? Я слышала краем уха о черных лабораториях, где маги-рабы создавали запрещенные зелья и артефакты, но…
– Держите ее! – воскликнула вдруг мури Эванс.
Ее голос пробился до меня, будто сквозь толщу воды.
Мне неоднократно приходилось бывать в лечебнице, и я без труда определила свое местонахождение. Возле меня жужжала целительская конструкция из полудрагоценных и драгоценных камней, и испуганно таращила глаза Хольда, помощница старшей целительницы.
– Венди, ты что? Переутомилась? – шепотом спросила она, выравнивая проволочный угол лечебного артефакта.
– В точку. Переутомилась, – безрадостно кивнула я. У меня украли дипломную работу! Мой ящик сперли! Да еще предстоит почти полгода изощренных издевательств от мури Эванс. И новая работа. Я закрыла глаза и застонала.
– Нет, нет! К ней нельзя! – Хольда встала насмерть в дверях палаты и не пускала офицеров. – Да хоть главный инквизитор, пускать к Венди никого не велено! Полный покой! У нее ядро на грани разрыва!
Я горестно вздохнула. Мало неприятностей, еще и здоровье пошатнулось. Впрочем, для укрепления и стабилизации ядра есть один чудесный эликсирчик… Мне нельзя болеть! Мне просто некогда.
Впрочем, для декана нашего факультета Хольда сделала исключение.
– Итак? – магистр Тариэль Бревис пошевелил идеальными изумительными бровями.
У магистра в предках отметились эльфы, и их изысканная красота в полной мере сказалась в нашем декане. Изящный, тонкокостный, длинноногий, с платиновым длинным хвостом, он вызывал трепет в животе у первокурсниц и поголовное слюноотделение у технического персонала. И специалистом он был хорошим, растения всегда охотно отзывались эльфам.
Я привыкла его видеть с раннего детства, он дружил с папой и часто приходил к нам. Они то весело смеялись, вспоминая студенческие проделки, то ожесточенно спорили над очередной гениальной формулой. Магистр Тариэль выбил мне стипендию и помог с общежитием.
– Не мог ящик взорваться бесследно! Кто-то его украл!
– Нам всем приказано придерживаться версии со взрывом, – тихо сказал магистр, складывая ногу на ногу. – Твои наработки, увы, слишком понравились военному ведомству. Делать стимуляторы из болотного мха и сорняков чрезвычайно перспективно. Твой диплом изъят и засекречен.
– А патент? Рецептура?
– Патентовать зелье можно было бы после официальной защиты диплома.
– То есть, меня попросту обокрали? – горько убедилась я.
– Есть и хорошая сторона: тебя не арестовали и не заперли в военной лаборатории. Дадут доучиться, – магистр покачал ногой. – Сделаешь какое-нибудь условно-полезное средство от прыщей, защитишь диплом, получишь специальность и рабочий сертификат.
– И буду сто лет отрабатывать долги отца, – угрюмо продолжила я.
– Какие долги? У Лоренса не было никаких долгов!
Я вытаращила глаза и посмотрела в безмятежно-зеленые глаза декана.
– К-как же… «Верена Фармари»?
– Так это они твоему отцу должны были выплатить за эксклюзивное право использования одного занятного зельица.
– Но их юрист сказал точно, что я должна фирме два миллиона!
Теперь глаза вытаращил декан.
– Что за дикая сумма? Откуда?
– Он сказал, неустойка за невыполненный заказ, – нахмурилась я.
– Так! – декан вскочил и наклонился над моей кушеткой. – Ты что-то подписывала? Тебе показывали бумаги? Документы? Формулы?
– Да, мне показали договор с подписью отца. Я там уже целый месяц работаю… даже почти два. Бесплатно, – добавила шепотом и вжалась в подушку.
– Тебя оформляли в отделе кадров?
– Да, там сделали жетон-пропуск.
– Ты где-то расписывалась? Контракт читала?
– В журнале за получение жетона, – растерянно ответила я. – Не было никакого контракта. Мне сказали, ничего не нужно, действует договор, подписанный отцом.
– Замечательно! – магистр отвернулся к окну. Посмотрел в него минуты две и сказал:
– Придется дипломникам ввести курс по праву. С экзаменом!
– А что случилось? – я почувствовала себя донельзя глупо.
– Почему ты не пришла ко мне и не сказала, что у тебя вымогают немыслимую сумму? Зачем у нас в академии целый штат законников, если лучшую дипломницу облапошили, как ребенка?
– Но они сказали, что подадут