Влад был приятно удивлён, что боярышня нисколько не обиделась на его прямоту, но в то же время немного обижен, что она сразу перешла на деловой тон.
— Ты богата, — с ноткой вопроса произнёс он, но сразу же продолжил: — Помимо денежной поддержки от твоей семьи я получу военную помощь царя Иоана. Если мы с ним объединимся, то изгоним османов с моей земли.
Евдокия сложила пальцы домиком, размышляя, как отказать, чтобы не обидеть. Сказать, что её богатства сильно преувеличены? Что они несметными кажутся только Владу, у которого ничего нет?
Но он уверен, что она сумеет развернуться на его землях, и в этой его уверенности виновата она сама. Дохвасталась, и он высоко оценил её старания.
Однако больше всего Влада интересует поддержка Ивана Васильевича. Евдокия не могла знать насколько предложение Влада могло бы заинтересовать царя, но попробовала рассуждать.
Надежный союзник против осман на отдаленной земле может понравиться Ивану Васильевичу. Если он поможет Дракуле сдерживать турков, то это оживит политику. Могущество осман встало поперек горла всем монархам, а маленькая Валахия при разумной поддержке может выпить немало крови у султана. Тем более рядом земли Стефана, который намеревается давать отпор. Вместе они могли бы нанести ощутимый урон туркам.
Вот только Иван Васильевич в безвозмездной щедрости замечен не был, а вложений в Валахию потребуется немало. И чем же Влад сможет отблагодарить за помощь? А ничем! Даже когда Евдокия станет вдовой-господарыней и попросится под руку царя, то эти земли абсолютно бесполезны для Руси. Зато султан щедро расплатиться за помощь Ивана Васильевича Валахии. Уж он не пожалеет золота и погонит татар в набеги на Русь.
Евдокия наморщила лоб, поняв, что чего-то не понимает. Царь ведь все же прислал Стефану золото на побитие врага и уверил в дружбе, так может он и Владу помог бы? И тут же она ответила себе, что к османам ещё летом выехало посольство с дружескими подарками. Так что политик из нее никакой и лучше не лезть в это дело. А отказ надо обосновать проще.
— Я очень надеюсь, что князь… продаст мне летающее крыло, — добавил желаемое валах, не обращая внимания на хмурое личико боярышни.
Евдокия опустила глаза, чтобы Влад не заметил, как изменился её взгляд, когда она услышала, что он запнулся на слове «продаст». Ей показалось, что он хотел сказать «подарит». Денег у валаха не было. Он сюда и приехал, чтобы просить у Стефана помощи на вооружение.
— Для него это забава, — загорячился Влад, — а я придумал, как использовать крыло в войне. Для начала необходимо изменить цвет! Так оно будет менее заметно, а если враги все же обнаружат его, то пусть думают, что на них спускается хтоническая тварь.
Евдокия мысленно проворчала: «Он придумал!»
— Можно же разведать местность, — увлеченно зашептал он, а она неожиданно продолжила:
— Сбросить масло и поджечь его или начинить горшки порохом с осколками, поджечь их и опять-таки бросить.
— Да! Все так! Ты читала трактаты о военном деле?
Евдокия скромно пожала плечами и заметила:
— Крыло плохо управляемо и не поднимет большой вес. Я удивлена, что у князя получилось летать. Никак похудел на здешних харчах, — сварливо закончила она, но Влад словно бы не слышал.
— А воздушный шар? — распалялся он, забыв о сватовстве. — Я слышал, что в Москве есть такой!
— Он уже дважды горел, и царь запретил поднимать его над городом. Да и дорого это. Розмыслы ищут замену горячему воздуху и неизвестно, когда найдут.
Евдокия умолчала, что уже нашли. Не без её подсказки обратили внимание на газ, образующийся при брожении навоза. Он был изучен, сочтён пожароопасным и, самое главное, никто пока не придумал, как и во что собрать его, а потом выдуть в шар. Но энтузиазм не утихал и работы продолжались. Сам факт открытия газа, который легче воздуха, чрезвычайно всех взбудоражил. К розмыслам подключился Гаврила со своим электричеством и если всех насмерть не шарахнет молнией, то обязательно додумаются до чего-то умного и полезного.
— Как бы я хотел побывать на Руси, — воскликнул Влад, вызывая улыбку у Евдокии. Ее взгляд смягчился:
— Ты поговори с князем о дельтаплане. Объясни ему, для чего хочешь использовать его, и я уверена, что он тебе поможет. Но только если ты отступишься от меня, — тихо закончила она, напомнив с чего начался разговор — и предательский румянец объяснил всё лучше иных слов.
Влад сверкнул глазами, его ноздри затрепетали, а Евдокия поспешила высказать те возражения, которые будут понятны воину с мятущейся душой:
— Ни злата, ни серебра у моей семьи нет, потому что всё вложено в дела. Так что за мной дадут одни обещания, но не деньги. Поэтому не вижу смысла брать тебе меня в жены. Брак неравный, и если ты не получишь ничего ощутимого за мной, то потеряешь расположение того же Матьяша. Тебя никто не поймет: ни свои, ни чужие. А торговые отношения мы можем установить без сватовства. Подчас денежные интересы крепче супружеских.
— А поддержка Иоана?
— Господарь, у нас полно своих врагов, — мягко произнесла она.
Он резко вскинул голову, понимая, что услышал отказ по всем притязаниям, но усмирил свой нрав.
— Ты права! Я должен сам стать сильнее и тогда можно заключать союзы. Иначе… — он рубанул рукой, и лицо его потемнело.
В глазах Влада разгорелась ненависть. Евдокия понимала, что не к ней, а к тем, кто испоганил его жизнь. Наверняка мальчиком он мечтал о процветании своих земель, а сверстники ему завидовали, что он родился с золотой ложкой во рту. Вот только в юности его сделали заложником султана и домой он вернулся через четыре года, наполненным лютой ненавистью к своему пленителю. А дальше были только смерти соратников, унижения, предательство и бесконечные потери.
В который раз Евдокии стало жаль Влада. Он ни слова не сказал о своих чувствах к ней, но было видно, что ему хочется тепла и ласки. Ему это жизненно необходимо, хотя сам он не ставит это во главу.
Евдокия отступила, чтобы ненароком не дать ему надежду, и он понял. Усмехнулся, склонил голову и, резко развернувшись, ушёл. Ничего не сказал, но Евдокия поняла — вопрос со сватовством закрыт, а остальное он обдумает и скажет позже.
Она поискала глазами Елену. Царевич отправился провожать её через центральную лестницу и за ними увязалась целая толпа. Евдокия мысленно похвалила Иван Иваныча за терпение, с которым он относился к девочке. В