— Юрий Васильевич, тебе же с Иван Иванычем рядом надо быть, — нахмурилась Дуня.
— Как и тебе, Евдокия Вячеславна. Идём вместе!
Аграфена спустилась, опёрлась о посох и хмыкнула, глядя на внучку с князем:
— Идите уже, а я за вами.
Монахиня повела подбородком, указывая направление.
— Рука об руку, Евдокиюшка? — тихо спросил её князь, разворачивая ладонь.
— Уместно ли сейчас? — вспыхнула она, зная, что соединять руки жениха с невестой должен отец.
— Пусть все видят, что для нас уже всё решено! Иного я не приму, — чуть резковато ответил князь, но весь его бунт был потушен в тот же миг, когда Евдокия с нежностью посмотрела на него и вложила свою ладонь в его:
— И для меня уже всё решено! Никого, кроме тебя, не приму…
Вместе они встали за царевичем с господарынькой, за ними Аграфена и посольские. Так и двинулись навстречу царю с царицей и боярам, дожидающихся их на украшенном лентами крыльце.
Елену Стефановну с Иван Иванычем встретили тепло. Им дали испить горячего напитка, закусить хлебом, потом расцеловали, а вот при взгляде на взявшихся за руки Юрия Васильевича с Евдокией царь склонил голову на бок. Радостный гомон начал затихать.
— Ну что ж, заслужил ты, брат, своё счастье, — произнёс Иван Васильевич в полной тишине, а Мария Борисовна прижимая к себе Елену и по-доброму улыбаясь, дополнила:
— И Дунечка наша заслужила такого жениха!
Все воодушевлённо начали обсуждать, как погуляют на княжьей свадьбе, а потом, даст бог, дождутся царской.
— Когда думаешь справлять? — коротко спросил у брата Иван Васильевич про свадьбу.
— До масленицы.
— Э-э? Так меньше месяца осталось, — приподнял бровь царь. — Или ты год обождать хочешь?
— Я бы и дня не ждал. Прямо сейчас готов идти венчаться!
Евдокия настороженно поглядывала на царя, чувствуя, что тот растерян, а когда он в таком состоянии, то откладывает все дела на потом. И тут бояре недовольно зашевелились, даже посохами взмахнули, а потом словно бы выплюнули перед собой её деда.
— И впрямь, — заорал он, сердито выдергивая длинный рукав, за который его кто-то продолжал удерживать. — Чего ждать? Я давно готов! И невестка моя весь дом Дунькиным приданым заполонила, а ключница угощения впрок заготовила, девать некуда.
— Да ты-то понятно, что готов, — засмеялись бояре. — Да токмо пир князю надобно устраивать, а не тебе!
— И у князя все готово! — отмахнулся Еремей Профыч. — Я ж только что вернулся из его владений, и там все ждут не дождутся хозяйку!
— Деда! — воскликнула Дуня, стесняясь его пройдошливости.
— Что «деда»?! Сколько мне внуков от тебя ждать? — накинулся он неё. — Машка вон уже о третьем думает, подружки твои давно уж мамками стали, а ты всё в девках сидишь!
— Деда, не здесь же об этом! — кусая губы, взмолилась Евдокия, но Еремея было уже не остановить. Он увидел, что царь не сердится, а бояре смеются, поэтому при всех подошёл к держащимся за руки князю с внучкой и положил свою ладонь сверху.
— Моё благословение, как у главного в нашей семье у вас есть, — важно сообщил он. — А батька твой в отъезде. Он с Ванюшкой на службу поехал, но моё решение отдать тебя за князя одобряет.
Бояре зашумели на Еремея, высказываясь, что ждало бы Славку, не одобри он царского брата в качестве жениха. Еремей Профыч на это лишь хитро прищурился, а Репешок подмигнул ему.
— Ну что ж, — обратил на себя внимание Иван Васильевич, — до масленицы так до масленицы, — улыбнулся он и неожиданно для всех гаркнул:
— Вся Москва гулять будет, мой брат женится!
Бояре в шоке распахнули глаза, поняв, что царь особо выделил Юрия среди других братьев: Иван Васильевич прилюдно вычеркивал из своей жизни двух других женатых братьев, и все понимали, что ничем хорошим для них это не кончится.
Уже дома Евдокия пыталась вспомнить, что было потом, но тщетно — всё вылетело из головы. Она помнила, что бояре пытались познакомиться с господарынькой или хотя бы попасться ей на глаза. Из-за этого поднялась суета.
Дуне с князем тоже досталось внимания. Все чего-то спрашивали и советовали. А потом ей пришлось расстаться с Юрием Васильевичем, и это показалось таким неправильным, странным и нежеланным.
Сейчас всё произошедшее напоминало сон, а привычные будни вернули себе власть. Князь вновь у себя, Евдокия в своей светёлке со своими мыслями о предстоящих хлопотах. В дороге она расписала, что ей нужно делать по приезду и пришла пора браться за работу, но… душа рвалась к нему.
— Ляг, поспи, — предложила мама, заметив состояние дочери. — Наверное, в бане сомлела. Я говорила, чтобы жарко не топили, чай, ты девица, а не молодец. Жаль, что Лада уехала, а то размяла бы тебя. Я всё думаю: а не поторопились ли мы дать вольную Гришке? Без банщицы-то худо! Не представляю, как мы раньше без неё обходились…
Милослава всё говорила и говорила, а Дуня уплывала в сон. Ей снились все её люди, только словно бы спустя годы.
Лада, о которой мама сетовала, передавала свой опыт в училище. Выглядела она важно и степенно. Сами училища, а их теперь было много, по всему царству открыл её приёмный сын Олежка. Он многого добился и седовласым старцем сел в Думу. Невиданная карьера для бывшего холопа, но за ним было развитие самых доходных краев царства, так что Олег Григорьевич заслужил свой чин честь по чести.
Евдокия во сне хотела спросить его, а как там её Гришаня, долгую ли прожил жизнь, но её унесло на какую-то площадь, где на постаменте стояла небольшая фигурка буериста.
— Какая забавная! — воскликнула она, вглядываясь в неё. — Похоже, что ваятель хотел подшутить над любителем скорости!
Прохожие, как и она, с улыбкой поглядывали на напряженную фигурку скоростного гонца и шли дальше по своим делам. Евдокия хотела осмотреться, но к постаменту подъехали двое конных и один из них произнес:
— Это работа Елисея Мстиславовича! К нему ты едешь учиться.
— Но он же зодчий, — воскликнул незнакомый юноша.
— Великий зодчий, — поправил его седой мужчина. — А фигуры он ваял для души. Я думал, ты знаешь, раз книжки читаешь. Самое известное его творение стоит в кремлевском саду.
— «Княгиня Евдокия»?
— Ну вот, слышал же, а говоришь «зо-о-одчий», — насмешливо протянул мужчина.
— Говорят, что княгиня там как живая! Словно время остановили, когда она смеялась.
Дуня хотела спросить не о ней ли идёт речь, но её переместило в галерею с портретами.