Также выходила статья о Тихом квартале и его жителях. Они давали краткие интервью про свое знакомство с госпожой Гарв. Особенно отличилась Карла Лир, которая призналась, что «всегда чувствовала гнильцу в этой страшной женщине и была рядом долгие годы, дабы присматривать за подозрительной особой». Комментировал ситуацию и наш капитан Барсов. Передавал всем, что волноваться не о чем, когда такие, как он, на службе. «Не люблю хвастаться, – говорил Барсов, – но мы здесь, в Местечковске, все как один на страже порядка. Преступности от нас не скрыться». Переводиться в Дальбург он передумал, так что продолжал трудиться со мной бок о бок и наставлять новое поколение следователей.
Про старуху Гарв Кира писала вскользь. После долгих допросов и судов преступницу отправили в закрытое лечебное учреждение, где запретили любые контакты с внешним миром. Ее записи по экспериментальным исследованиям сгорели в кладовке: эксперты нашли лишь их опаленные остатки, восстановить которые не представлялось возможным. Само возгорание случилось из-за неисправной проводки – я лично читала это заключение в деле старухи.
Гнома Урса пока не нашли. Но поговаривали, что в тумане леса иногда мелькает низкорослая коренастая тень, требующая показать выход…
Уле вернулся в Туристическую башню и продолжает регулярно слать кляузы на разные нарушения, увиденные им в старый бинокль.
Отложив газету, я задумчиво посмотрела в окно, снова возвращаясь на полгода назад. Тогда дело старухи Гарв подняло невероятный шум. Народ волновался, негодовал. Местные жители изловили и проверили всех кошек в округе на предмет магического перевоплощения. Но больше жертв длительных оборотов не нашли.
Случилось и кое-что хорошее: мне наконец дали повышение! Теперь я гордо звалась старшим лейтенантом и пошла на заочное обучение для развития навыков интуита. Ержу дали звание полковника, но он почти сразу ушел на пенсию, решив больше времени посвящать детям и внукам. Его место в отделе занял Клайв. Теперь он был подполковником и моим непосредственным начальником. Суровым, справедливым и требовательным. С ним мы не пропадем. А вот с новичками, которых прислали из Дальбургской академии по распределению, нам труба! Особенно нервировал помощник следователя, младший лейтенант Жо́дис. Этот горе-энтузиаст творил такое, что я вынуждена была посвящать треть рабочего времени присмотру за ним и исправлению его косяков. Клайв только посмеивался, напоминая, что шесть лет назад и ему вручали подобную коллегу под личный надзор.
Что касается Макса… К моему удивлению и восторгу, он перевелся из Дальбурга в Местечковск. Только не в полисмагию, а в тот самый Комитет по предотвращению магических нарушений, что у нас закрывали. Работы там было хоть отбавляй, но Максу и его новым сотрудникам очень нравилось. Если же говорить о нашей паре: мы все еще узнавали друг друга, создавали собственные традиции и с удовольствием проводили совместные вечера. В этом заключалось невероятное счастье. Полгода назад, после пары ночевок у меня, он шустро снял большую квартиру с широкими хорошо освещенными подоконниками – будто сделанными специально для Ростислава. Я одобрительно кивнула на перспективу съехаться, и в тот же вечер мне привезли Марту, чтобы помогла собрать вещи. «Время не резиновое, – заявила она, с чемоданом в руках. – Зачем пытаться его растягивать?»
Так что я даже не успела поупрямиться. Жалела ли об этом? Ни разу. С Максом я словно обрела ту самую половинку, о которой столько шутил Рамыр Чарыр, и ощутила себя по-настоящему цельной.
У кактуса тоже все сложилось как нельзя лучше. Широкий солнечный подоконник с видом на городской парк привел к выздоровлению моего питомца. Он не просто окреп и распушился колючками, но и расплодился. Так что теперь в гостиной стояли сразу пять горшков с гордыми цветущими растениями. Макс каждому из них непременно давал имена.
Закончив ностальгировать, я все же сходила в душ, поужинала, немного прибралась и переоделась ко сну. Макс вернулся домой за полночь. Из постели я слышала, как он крадучись ходил по квартире. И мысленно следила за его передвижениями. В ванную, в кухню, в спальню…
Макс осторожно лег в кровать и замер. Я чувствовала на себе его взгляд и силой воли старалась не улыбаться. От него пахло клубникой со сливками – моим новым гелем для душа.
– Сейчас будет наша первая ссора? – спросил он, не выдержав.
– Не будет, – сонно ответила я.
– Перенесла ее на утро? – деловито уточнил он, моментально двигаясь ближе и прижимая меня к себе.
– Просто я люблю тебя и принимаю со всеми недостатками, – пафосно пробубнила я.
Он помолчал, а потом громко хмыкнул:
– Ты тоже не пришла вовремя!
– Увы, – улыбнулась я, целуя его в плечо. – Этот младший лейтенант опять натворил дел. Пришлось помогать ему…
– У парня есть имя, – наставительно напомнил Максимус. – Хотя и очень смешное. Звание звучит солидней, чем Жо́дис.
Мы рассмеялись. Я посмотрела на Макса, и наши губы встретились в долгом горячем поцелуе.
– Все хорошо? – спросила после, чуть остыв. – Разобрался со своим свидетелем?
– Можешь спать спокойно, – оскалился он, картинно поиграв бицепсами. – Рядом с таким парнем не пропадешь.
– Даже спорить не буду, – улыбнулась я, прижимаясь к Максу и закрывая глаза.
Завтра хоть и был выходной, но нам предстоял ранний подъем. Мы собирались встречать с поезда Чарыров. Узнав про их беду с сыном, Макс устроил Марте встречу со своим хорошим другом, магом-врачом из Дальбурга. Тот не просто проконсультировал мальчика вне очереди, но и сделал большую скидку на лечение. И вот теперь парнишка возвращался домой полностью здоровым. Мы обещали быть на вокзале в семь утра, без опозданий и оправданий. И собирались сдержать слово.
Так бы оно и было. Железно! Если бы не