— Здорово я тебя завела, а? Но свекровь еще лучше сказанула — как она тебя: водонос, говорит, и тот лучше твоих родителей!
Сухагванти жестом остановила ее.
— Готово. Неси поднос мужу.
Митро ухмыльнулась и вышла, играя бедрами.
Сардарилал уныло сидел на кровати. Митро легонько постучала ногой об пол, чтобы обратить на себя внимание. Потом позвякала браслетами. Сардарилал не слышал. Волна жалости к мужу захлестнула Митро. Она поставила поднос перед Сардарилалом и, заглядывая ему в глаза, сказала:
— Ваш ужин, господин мой! И я — у ваших ног, готовая служить вам. Что пожелаете — сладкие лепешки на масле или вашу рабыню?
Сардарилал, едва взглянув на нее, отвел глаза.
Митро потянула его за рукав. Глаза ее искрились. Она разломила лепешку, положила кусочек мужу в рот и нарочито вздохнула.
— Ладно, не я, так хоть эта свеженькая, горяченькая лепешка.
Сардарилал начал жевать, не проронив ни слова. Митро совсем расшалилась:
— За что вы гневаетесь на рабу вашу, возлюбленный господин?
Сардарилал взглянул на нее и взял другую лепешку.
— Что делать мне, несчастной, если господин мой холоден со мной? — разливалась Митро.
Сардарилал скользнул взглядом по груди Митро, и она почувствовала, что тает, как конфета в жару.
Присев перед мужем и уперев локти в его колени, Митро так и подалась к нему.
— Мой повелитель, ведь время повелевать не длится вечно. Пока есть возможность…
Сардарилалу больше всего хотелось, чтобы она отодвинулась, но громадные карие глаза так близко сияли из-под душистых черных колец на лбу, что он почувствовал трепет во всем теле.
— Играешь лучше Путлиджан! — усмехнулся он, беря ее за подбородок.
Сравнение с прославленной актрисой, к которой тянулось столько мужских сердец, привело Митро в полный восторг. Однако она предпочла изобразить негодование и, надув губки, притворно возмутилась:
— Сравнивать меня с какой-то уродкой, которая даже на сцене не перестает жевать бетель! Ты вот об актрисах мечтаешь, а про ожерелье, мне обещанное, и думать забыл.
Митро не выдержала роли, расхохоталась и, целуя мужа, шепнула ему в ухо:
— Я люблю тебя, но ты помни — все проходит!
Улыбка шевельнула губы Сардарилала, но мгновенно исчезла. Он опять насупился, и Митро, уловив перемену в его настроении, тоже посерьезнела и, опустив глаза, спросила:
— Что не дает покоя моему повелителю? Если есть что-то у него на уме, пусть разделит он заботу со своей рабой.
«Новые штучки», — подумал Сардарилал, но вслух сказал:
— А тебе зачем голову свою забивать? Мужские заботы для мужчин.
Митро чуть было не выпалила, что было у нее на уме, но вовремя прикусила язык и заворковала:
— Махараджа со мной ни еду не делит, ни постель, так хоть боль сердечную мог бы разделить.
— Тебе не понять! — отмахнулся муж.
Брови Митро поползли вверх:
— Мне только мужа моего неуступчивого не понять, а другое я все понимаю!
Сардари поерошил волосы, повздыхал, но все же ответил:
— Гульзари дел натворил, в долги влез — это меня и гложет. Больше ничего, Митро.
Митро так и прыснула, просто корчиться стала со смеху.
— Мой господин, я-то, бедная, бог знает что думала, а тут из глубины семи морей улитка выползла! Скажи хоть, сколько он там задолжал?
Сардарилал промолчал, всем своим видом показывая, что нет надобности отвечать.
Митро отвязала ключ от связки на поясе и, подбрасывая его на ладони, спросила:
— Что за женщина была бы Митро, не сумей она в такой малости помочь своему господину?
Сардарилал растаял:
— Глупышка, ты-то чем можешь помочь? Тут дело тысячами пахнет.
— Одной тысячей? — подмигнула Митро.
— Да нет, — вздохнул Сардарилал.
— Две тысячи?
— Опять нет.
— Неужели три?
— Допустим, три.
Встав на цыпочки, Митро дотянулась до металлической шкатулки на верхней полке. Отперла шкатулку, извлекла красный вышитый мешочек и выложила его перед мужем.
— Бери, милый, бери сколько надо! Дочка Митро и без этих побрякушек в девицах не засидится.
Муж ошалело уставился на Митро. Она фыркнула в краешек покрывала, потом бросилась мужу на шею.
— Головой Митро поклянись, повелитель мой, что возьмешь и не будешь больше тревожиться.
Сардарилал пришел в полное смятение. Митро была способна на мерзкие выходки, но тут как руку на нее поднять?
Он несколько раз взглянул на Митро, потом наконец решился:
— Скажешь правду?
— Сначала поклянись! — Митро отвела глаза. — А я клянусь собой, матерью клянусь, черным вором клянусь, только не тобой, милый мой, не тобой — ну как я могу клясться моим любимым? — Она прижала ладони к груди. — Он ведь спрятан в сердце моем.
Сардари пропустил все это мимо ушей. Не отводя взгляда от Митро, он резко спросил:
— Чего крутишь-то?
— Нет, нет, ничего я не кручу!
— Откуда у тебя все это добро?
«Вот скотина», — подумала испуганная Митро, а вслух произнесла с нарочитым смехом:
— Мамочкин сыночек глупенький, ты что, забыл? Я все-таки у твоей богатой тещи одна-единственная дочь!
Сардарилал открыл было рот, но Митро ему и слова сказать не дала, прильнула к нему долгим поцелуем.
— Уладились твои дела, — зашептала Митро, — все уладилось, сердце мое, теперь можешь и обо мне подумать…
Приехала погостить Джанко, любимица братьев, — точно радостное солнышко и двор, и дом озарило.
Гурудас с любовью положил ладонь на дочкину голову, потом внука на руки взял, хорошенько рассмотрел младшего члена семьи и удовлетворенно покивал. Джанко так и повисла на матери, и глаза Дханванти наполнились счастливыми слезами. Она все обнимала дочь и никак не могла выпустить ее, пока Митро не засмеялась:
— Мама, нам хоть капельку любви-ласки тоже оставьте!
Джанко кинулась целоваться с невестками, удивилась, не видя Младшей, спросила:
— А где Пхулан? И Гульзари где? У них все хорошо?
— Пхуланванти! — позвала старуха. — Выйди к нам, доченька, Джанко приехала!
Сухаг обняла Джанко:
— Ты, моя птичка, совсем забыла свой старый дом и двор?
Джанко уселась на чарпаи [30] и, осматриваясь по сторонам, радостно сказала:
— Разве можно забыть родной дом, в котором живут мои любимые братья и жены их милые.
Митро притворно нахмурилась:
— А ты что, каждый день с мужем…
Джанко не сразу поняла, а поняв, закрыла лицо руками.
Появилась заплаканная, непричесанная Пхуланванти.
— Невестушка! — обрадованно закричала Джанко и прыгнула ей на шею. — Я от тебя добрых вестей жду!
Митро захохотала.
— Нашла, Джанко, от кого добрых вестей ждать. Бог с тобой! Откуда им взяться у такой карги сварливой?
Джанко не успела опомниться, как Пхуланванти ринулась обратно в свою комнату и с треском захлопнула дверь.
Джанко в растерянности повернулась к Старшей.