Яйцо Кощеево дремлет в сердце всякого Правителя, поэтому даже идеальное царство со временем загнивает. Сказки не заглядывают в то время, когда авторитет Правителя, прежде основанный на мудрости и воле, начинает выражаться в жестокости и в авторитарном давлении. Смелое, твёрдое выражение его лица костенеет и замораживается. Он живёт в страхе грядущих перемен и пробует пресечь в зародыше всякое новое веяние. Но он обречён: его собственное сопротивление течению Жизни рано или поздно опрокинет его земное Царство. Таковы образы самовластных тиранов всех эпох: Ивана Грозного, Иосифа Сталина и тех, кто, возможно, только зреет во чреве истории.
В русских сказках негативный аспект властной кристаллизации выражен в образе Кощея Бессмертного — Императора вечности. Рассматривая воинские образы полка Перунова, мы не можем пройти мимо этого Скупого рыцаря.
VIII. Олово в защиту «Кощего»
Идёт Колдун в онучах
В онучах — серых тучах.
Если внимательно присмотреться, то в сказке о Царевне-Лягушке пропущено начало. Мы не знаем, как оказалась Премудрая красавица в болоте, и кто посмел оскорбить Великую Богиню. В сказке «стрелки переводятся» на Кощея, хотя и сам Бессмертный Кош — обладатель стрелы, «бьющей без промаха» — стрелы Времени.
Стрела долгое время служила королевским клеймом в Европе, и сказочный Царь Костей, несомненно, принадлежит к высокой касте древнейших полубогов.
«На острие стрелы хранится душа Брахмы» — сказано в одной из книг индийских Вед. Согласно «Махабхарате» Брахма родился из космического яйца, плавающего в водах первозданного океана. Брахма — отец всего, в том числе, и Времени. Он разбудил его силой мысли, разделив половинки космического яйца, и тем основал цепь вселенских событий. В русских сказках Жизнь Кощея пребывает на острие иглы, заключённой в яйце.
Правомерно ли сближение образа Кощея с архетипом отца Времён? Начнём с того, что в мифах индоевропейцев Время всегда представлено мужским, Отцовским началом. Время — убийца искони, этот губитель уничтожает всё, что производит на свет, подобно греческому Кроносу, чьё имя означает «Время».
Кронос был младшим сыном Урана (Неба) и Геи (Земли). Все его старшие братья — безобразные Титаны — были сброшены Ураном в глубины Тартара на бессрочное заключение. Кроносу удалось спастись. По совету Матери-Земли подросший бунтарь подкрался к спящему Урану с остро заточенным кремниевым серпом, оскопил его и выбросил кровоточащую плоть в море.
Убить само всемогущее Время нельзя, но можно преодолеть его власть. Для этого нужно лишить его оружия — стрелки часов, копья или иглы, то есть ритуально оскопить, как это происходит в античных мифах.
Устойчивая мифологема отражена и в судьбе римского Сатурна, Отца Времён. Сатурн пожирал собственных детей, доколе один из его тайно спасённых отпрысков — Юпитер — не лишил его этой возможности. Правление Юпитера-Кроноса стало временем всеобщего расцвета и благоденствия. Титаны получили свободу, и на земле установился Золотой век. В ознаменование победы Кронос утвердил точные временные циклы… и этим предрёк неизбежное окончание Золотого века и своего правления…
В дальнейшем, дабы избежать печальной участи Сатурна, Кронос также глотает все свои порождения, доколе тайно спасённый Зевс не свергает его.
В древности Кроноса-Сатурна представляли в виде скелета с косою, ведь именно он установил границы, которые не дозволено переходить никому: ни человеку, ни Природе. В средневековых фигурных часах этот аспект Времени был представлен скелетом с косой. Костлявый жнец появлялся ровно в полночь, за несколько мгновений до рождения нового дня.
В наших сказках Царь Кощей похищает Юность и Красоту и прячет её в чертогах Смерти, в тереме из костей. Всё вместе — яркая аллегория всевластного Времени, стирающего розовый румянец с юных щек и обнажающего улыбку всепобедного тления.
Победа над Кощеем — это не просто очередное свержение «ветхих Богов» и водружение нового тотема, — это полное завершение некого исторического цикла. Сломанная игла и пробитое яйцо — это ритуальная кастрация Старого Царя без права восстановления на престоле, это абсолютный конец легендарной династии, и её погружение в сказочное бессмертие, в Огненную реку народной памяти.
Тем не менее, Кощей Бессмертный представляет собой один из положительных аспектов жестоких и неумолимых Богов-Разрушителей. Наш Скупой Рыцарь — важное звено в цепи Жизни-Смерти-Жизни, необходимая ступень вселенского порядка. Мольбы к Кощному владыке возносили на славянской тризне. В его ведении были озёра крови и костные останки, всё земное, бренное, отходящее Земле.
В сказке Царь Костей выступает как грозное, но упорядочивающее начало. Он Хранитель и Консерватор, нижний полюс мужской инициации, в алхимии представленный как Свинец. В тени этого таинственного образа даже формула «время — деньги» обретает иной, закодированный смысл. Примечательно, что вся Римская казна хранилась в храме Времени, в храме Сатурна. Туда же торжественно помещали трофейное оружие — мечи и копья.
Однако скопленное в Кощеевых сундуках богатство изначально мертво, вынуто из кругооборота жизни. В силу этого сказочный скупец владеет Кощным царством, наиболее мрачной и зловещей частью Нави, где скитаются отринутые от света души.
Исследователи славянского фольклора считают Кощея нижней ипостасью Велеса, таким, как хтонические божества, близкие к демонам: Ящер, Волх и Вий. Но даже в таком облике Кощей не вызывает ненависти и отвращения. Он сдержан и благороден, он никогда не добивается любви Красавицы насильно, он терпеливо ждёт или рассыпает перед Нею свои богатства, раскрывает чертоги и терема. Суровый старец доверчив и беззащитен в своей поздней обречённой любви: очарованный лживой лаской, он открывает избраннице даже тайну собственной смерти. Должно быть, поэтому отношение к Кощею в наших сказках достаточно добродушное, хотя и совершенно определённое: сам Бессмертный Кош когда-то должен умереть.
Таковы возможные корни этого волшебного образа, но у него есть и мистериальные аспекты.
Цикл сказок о Кощее отчасти напоминает сюжет Элевсинского действа — похищение Персефоны царём Гадесом, владыкой подземного царства, и её триумфальное возвращение на землю. Убийственный взгляд Кощея не распространяется на царство Весны и Света, и он бессилен перед истинной Любовью.
В круге полярного года Кощей противостоит солнечному герою и неизбежно уступает силе нарождающихся солнечных лучей. На календарном уровне смерть Кощеева означает приход Веспы, ледяные скрепы и оковы зимнего царства кажутся вечными, но и они рушатся под натиском тепла, и силы Жизни получают свободу.
Однако в большинстве сказок о Кощее допущена смысловая инверсия: так, грозный