***
ЭПИЛОГ
Лион, Франция
в 1293 году от Воплощения Господа нашего
Глаза монаха обратились к аббату.
— Теперь вы знаете самое ужасное, что я совершил. Я взял ее, когда она была при смерти, думая, что лишь Дьявол и я будем знать о содеянном. Я ошибался. — Его взгляд проследил за тенями от свечи в угол комнаты. — Ремни, которыми они перетянули ее бедра и живот, не давали ребенку родиться. Это уникальное наказание у кочевников тех земель. В конце концов дитя выталкивается с естественного пути своего рождения вверх, в жизненно важные органы и сердце. Это убивает мать, а с ее смертью умирает и младенец. Как долго умирала Мяо-Янь, никто не может знать. Как никто никогда не сможет узнать, как неописуемо она, должно быть, страдала.
Он сделал паузу, и дыхание его заклокотало в легких.
— Тамплиер, конечно, был прав. Когда я вернулся в Акру, история уже обогнала нашу миссию. Вскоре после того, как мы отправились в наше великое путешествие на Восток, татарские орды с севера напали на Польшу. Люблин и Краков были разграблены, и, услышав эту новость, Папа объявил крестовый поход против татар. Святой Отец также отлучил от церкви тех христиан, которые встали на сторону татар в Палестине. Так что Высокий суд бездействовал, когда мамлюки встретились с татарами при Айн-Джалуте и разгромили их, изгнав Хулагу из Сирии. Теперь, конечно, сарацины владеют всей Святой землей, и наш единственный шанс победить их был упущен.
— А тамплиер и эта татарская ведьма?
— Никто не мог выжить после такого падения. Хотя вода была глубокой, под поверхностью были огромные валуны. Даже если камни не раздавили их, поток был так силен, что они должны были утонуть. И все же…
Аббат наклонился ближе.
— Что?
— И все же Сартак сказал мне, когда вернулся в тот день, что ему показалось, будто он видел две головы, качающиеся на воде, далеко вниз по течению. Были ли они живы или мертвы? Он не был уверен. И я тоже не могу быть уверен, не до конца. Десять лет спустя, когда я в последний раз посетил Акру, я услышал историю от одного магометанского купца, который только что вернулся из Багдада и утверждал, что встретил франка с огненно-рыжими волосами, жившего с татарами где-то на Крыше Мира. Возможно, это был он, а возможно, это была лишь еще одна из легенд, что летают по степи, не имея под собой больше оснований, чем пыльные смерчи и облака.
Он улыбнулся, обнажив гнилые зубы. От его дыхания несло смертью. Аббат отшатнулся от кровати, но монах ухватился за него, сжимая край его рясы между пальцами.
— Я часто представляю его. Разве не странно? Я солгал ему в ту последнюю ночь в Кашгаре. Если бы он вернулся со мной в Акру, я бы непременно донес на него моим собратьям-инквизиторам как на еретика и кощунника. А теперь я вспоминаю о нем как о, возможно, своем величайшем друге. Я даже улыбаюсь, когда думаю о нем, живущем там, за пределами искупления, за пределами веры, в объятиях своей варварской ведьмы, отце своего собственного языческого выводка.
Он закрыл глаза.
— И так выслушайте мою исповедь, в год от Воплощения нашего Спасителя тысяча двести девяносто третий. Я спал со своими грехами тридцать три года; я больше не могу их нести. Скоро свеча догорит и умрет, оставив меня здесь, во тьме. Я часто смотрел из этого окна на восток, и мои мысли уносились в те места, что я знал в те дни. Сегодня на подоконнике снег; где-то там будет снег на Крыше Мира, и татары снова поведут свои стада вниз, в долины, на зиму. Я помню их, моих спутников, во дни моей славы и моего греха. Помолитесь за меня сейчас, я умоляю вас, когда я иду на встречу со своим судьей.
Аббат поспешно покинул келью. Исповедь монаха пробрала его до самых костей: все эти рассказы об идолопоклонниках, о чужедальних землях и о дьяволицах верхом. Бред грешного, угасающего разума! Он ничему не поверил. Он сомневался, бывал ли этот старик вообще где-то восточнее Венеции.
И все же, когда он спешил по темной монастырской галерее, его лица коснулся внезапный холод — словно из ниоткуда налетел ветер, и ему почудилось, будто он задел самого Дьявола.
***
Глоссарий
арбан: татарский взвод из десяти воинов.
аргол: высушенный верблюжий помет, используемый для разведения огня.
Боркан: татарское имя Будды.
бонза: монах.
чадра: одежда, носимая мусульманскими женщинами, покрывающая все тело.
чайхана: чайный дом.
даругачи: наместники-резиденты. Местные жители, нанятые татарами для управления на данной территории и сбора налогов.
дэли: стеганый халат с запахом, который носили татары.
фондако: склады итальянских торговых коммун в государствах Палестины.
гэби: круглые плоские камни, встречающиеся в пустынях Центральной Азии.
хан: караван-сарай, расположенный внутри города.
айван: сводчатый вход в мечеть.
джегун: татарское военное подразделение из ста человек, состоящее из десяти арбанов.
кяриз: колодец, соединенный с подземным ирригационным каналом; встречается вблизи Турфана в пустыне Такла-Макан. Персидское название — канат.
куфия: традиционный арабский головной убор.
кэшик: личная гвардия Хубилай-хана.
канг: приподнятая платформа из сырцового кирпича, под которой можно развести огонь, иногда используется как кровать.
курултай: съезд, созываемый для избрания нового хана после смерти правящего.
кибитка: запряженная волами повозка, используемая татарами для перевозки своих юрт.
куфическое письмо: арабская каллиграфия, используемая на монументах.
лига: три морские мили.
ли: примерно одна треть мили.
манап: деревенский староста.
майдан: открытое поле.
магадай: буквально «Принадлежащий Богу», монгольский отряд смертников.
минган: татарское военное подразделение из тысячи воинов.
муэдзин: мусульманский служитель, призывающий верующих на молитву с минарета.
ордо: двор, хозяйство; по закону у татарина могло быть четыре жены, с хозяйством для каждой, хотя он мог иметь любое количество наложниц.
Регистан: «песчаное место», центральная площадь в оазисе на Шелковом пути.
род: примерно пять с половиной ярдов.
Устав: строгие законы, регулировавшие повседневную жизнь тамплиеров.
ступа: буддийская гробница или мавзолей характерной луковичной формы.
тумен: татарское военное подразделение из десяти тысяч воинов.
яса: свод законов, провозглашенный Чингисханом.