И скифы сбили персам боевой дух и впрямь ловко, хитро и просто.
Вот как рассказывает об этом Геродот в своей «Истории» (Книга четвертая. «Мельпомена»):
«Когда скифы уже стояли в боевом строю, сквозь их ряды прошмыгнул заяц. Увидев зайца, скифы тотчас же бросились за ним. Когда ряды скифов смешались и в их стане поднялся крик, Дарий спросил, что означает этот шум у противника. Узнав, что скифы гоняются за зайцем, Дарий сказал своим приближенным: „Эти люди глубоко презирают нас, и мне теперь ясно, что Гобрий правильно растолковал скифские дары. Я сам вижу, в каком положении наши дела“».
***
И было так, что Дарий поднял своему воинству дух, а скифский заяц в один миг его сбил.
И выстроились скифы на равнине в боевые шеренги, и уже их горластые забияки стали брать на смех противника:
— Эй вы, персы! Выспался ли ваш царь? Если выспался, пусть выходит. Он просил у нас битвы, мы пришли дать вам битву! Как пожелаете, так мы вас и расколошматим! Ибо чужие просьбы мы всегда исполняем!
Затрубили трубы, в нескольких местах персы раздвинули повозки, которыми был защищен лагерь, и конница начала волна за волной выплескиваться из лагеря и становиться боевыми рядами напротив скифской.
Выехал и встал на возвышенности Дарий со своими приближенными.
— И вправду их царь выспался! — голосят скифские задиры. — Дома, видно, мешали ему, так он к нам пришел спать.
— Ой, смотрите, персы, а то многие из вас сегодня заснут вечным сном!
Вот уже обе стороны выстроились на равнине, можно и начинать. Но скифы почему-то не спешат нападать первыми. Дарий тоже медлит подать сигнал. За ним стоят ровными рядами гвардейцы-«бессмертные», и для них через весь лагерь на запад уже приготовлен широкий выход. Это на случай бегства. Конница — лучники и копьеносцы — будет прикрывать, а «бессмертные» будут бежать с царем, если придется туго…
Трубачи, вскинув медные трубы, ждут взмаха царской руки. Дарий уже поднимает руку, как внезапно на противоположной стороне начинается веселая суматоха… Передние всадники, сломав строй, носятся туда-сюда, свистят, хохочут…
Игру какую затеяли, что ли? Дарий медленно опустил руку, и трубачи чуть расслабились, перевели дух.
Что случилось? Почему скифы, сломав боевой строй, носятся туда-сюда? Но вот к возвышенности, на которой стоит царь, мчится начальник левого крыла конницы, и на лице у него растерянность, удивление.
— Что там?.. — быстро спрашивает царь. — Они сошли с ума? Или перестраивают свои ряды?
— Заяц, великий царь! — кричит начальник конницы.
— Какой заяц? — не верит Дарий.
— Обычный… скифский.
— Я спрашиваю, в чем дело?! — уже кричит царь. — Кого ловят кочевники на наших глазах?
— Скифы гоняются за зайцем, великий царь, — объясняют уже приближенные царя. — Они увидели зайца между своими рядами и решили его, пока не начался бой, поймать.
Скифы, гоняясь за зайцем, хохотали, свистели, улюлюкали… На персов даже не смотрели, будто тех уже и не было.
Потемнел лицом Дарий, ничего не сказал, а молча повернул своего коня в лагерь. Военачальники переглянулись между собой, и никто из них не решился подать сигнал к началу битвы.
Скифы с хохотом ловили зайца, а персы, подбодренные в то утро своим царем, в один миг так пали духом, что, сломав строй и не дожидаясь команды, повернули в лагерь.
Скифы даже не преследовали их.
В этом уже не было нужды.
— Зачем?.. — хитро улыбался Иданфирс во главе своего войска и щурил лучистые глаза. — Заяц все сделал, что было нужно.
***
В тот день, увидев, как скифы с шумом и беззаботностью, словно дети, ловят на глазах у его войска зайца, Дарий понял, что поход он проиграл. И проиграл без решающего боя, если не считать мелких стычек.
Еще день назад, хоть и собирался он поворачивать коней к Истру, но нет-нет, да и колебался, на что-то надеялся, на чудо, в конце концов, — то теперь он уже и не колебался, и не надеялся ни на что! Ясно было одно: эти скифы очень похожи на саков, а потому нужно поскорее отходить к Истру! Но как это незаметно сделать на глазах у всей скифской орды? Ведь стоит ему сделать хоть один шаг на запад, как кочевники крикнут:
«Персы бегут!..» — и тогда начнется… Нет, не бой, а резня. Но бежать надо, и бежать по возможности незаметно.
Утвердившись в этой мысли, он вызвал Гобрия и сказал:
— Мне нужен надежный совет, как нам безопаснее вернуться домой. Говори, Гобрий, ты всегда отличался смекалкой.
— Царь мой! — Гобрий решил говорить всю правду. — Я и раньше слышал о неуязвимости этого народа, а здесь я еще больше убедился в этом, видя, как они издеваются над нами.
— Да, — согласился царь. — Когда они ловили зайца на наших глазах, они издевались над нами.
— Этот народ нельзя поработить, — Гобрий не подбирал слов. — Нам нужно идти к Истру. И идти немедленно. Сегодня же. Например, ночью. И идти быстро, чтобы скифы нас не опередили и не уничтожили мост на Истре. Этот мост — единственное наше спасение.
— Но как незаметно выйти из лагеря?
Гобрий на миг задумался.
— Надо по всему лагерю разжечь большие костры, ослов и мулов бросить привязанными и голодными. Они всю ночь будут кричать, и скифы будут думать, что мы в лагере. А мы тем временем к утру будем далеко отсюда.
— На скорость движения надеяться не приходится, — сказал с сожалением царь. — У нас много пехоты, кроме того, раненые и ослабевшие… Таких наберется немало. Как быть, Гобрий?
И Гобрий понял, что царь уже давно надумал, как быть, а спрашивает лишь для того, чтобы на чьи-то плечи переложить последствия своих поступков. Но скорость — гарантия жизни, и Гобрий решил моральную сторону взять на себя.
— Великий царь! Спасая раненых и ослабевших, ты рискуешь потерять и гордость свою — гвардию «бессмертных» и конницу. Без них возвращаться в Персию нельзя. А разные там пешие племена, что есть в твоем войске, можно оставить. Дома скажем, что они пали во славу персидского меча!
И сказал Дарий:
— Быть по-твоему! До сих пор твои советы, мудрый муж, меня выручали, думаю, они