Она вздрогнула. С громким стуком закрылись двери вагона. Мгновение спустя ворона каркнула и, расправив крылья, прыгнула на край крыши прямо в направлении Лилит. Девочка так быстро отпрянула от окна, словно обожглась об него, и тут же осознала свою ошибку: теперь ворона могла попасть в купе через окно. Лилит даже показалось, что она разглядела в глазах птицы радостный блеск.
Поезд мучительно медленно тронулся. В ту же секунду ворона быстрым взмахом крыльев поднялась в воздух и рванулась вперёд. Выйдя из оцепенения, Лилит, спотыкаясь, бросилась к окну.
– Вот чёрт! – вырвалось у неё. Она давила изо всех сил, но окно не поддавалось. Его заклинило.
Ворона каркнула снова, и теперь это прозвучало злорадным смешком. Лилит нажимала на оба рычага из последних сил. Сердце колотилось в груди. Наконец раздался металлический скрежет, окно скользнуло вверх и защёлкнулось. Ворона, оказавшись почти у цели, в ярости захлопнула клюв и развернулась у закрытого окна. Она исчезла из виду, а Лилит, задыхаясь, упала на сиденье.
Вокзал остался позади, и за окном поезда вновь замелькал большой мир.
Какая странная встреча! Неужели ворона действительно собиралась влететь к ней в купе? Лилит покачала головой, словно отгоняя дурной сон. Чепуха! Вероятно, всё это ей просто померещилось. Очевидно, ворона пряталась от непогоды под крышей вокзала и искала что-нибудь съестное, а купе Лилит почему-то показалось голодной птице подходящим для охоты местом.
Подумав об этом, Лилит вспомнила, что ничего не ела с самого завтрака. Притянув на колени рюкзак, она осмотрела контейнеры с провизией на дорогу, которые ещё утром со слезами на глазах ей вручила их экономка Клара. Морковный салат с молодыми побегами сои и чёрный хлеб с колбасой из тофу. Лилит поморщилась. Фу, гадость! Хорошо, что на деньги, тайком подсунутые отцом, она запаслась на вокзале несколько менее полезным для здоровья провиантом. Из-под пакетика с чипсами и плитки шоколада Лилит извлекла банку газировки. Клара всегда запрещала ей покупать такие напитки из-за того, что в них много кофеина и сахара. Девочка хитро улыбнулась. Одно из преимуществ путешествий без взрослых: ты можешь делать или не делать что угодно. В радостном порыве она купила целых три банки этого напитка. Если до прибытия в Бонсдейл она выпьет все, то, вероятно, от переизбытка энергии её тёмные волосы встанут дыбом.
Сделав глоток, Лилит грустно вздохнула. Несмотря на колбасу из тофу, она будет скучать по Кларе. Для Лилит она была подругой, да что там, за все те годы, что Клара проработала у Паркеров, она стала ей уже почти что матерью.
Рука Лилит словно сама собой потянулась к амулету, который висел у неё на шее под курткой. Амулет – это всё, что досталось ей от матери. Больше ничего, ни одной фотографии, и говорить об этом с дочерью отец категорически отказывался. Лилит знала только то, что мама умерла вскоре после её рождения и что они, видимо, очень похожи. Потому что чёрные как смоль волосы, светлую, почти белоснежную кожу и большие голубые глаза Лилит унаследовала явно не от отца. Должно быть, глядя на Лилит, он каждый раз вспоминал её мать. Неужели спустя столько лет он по-прежнему так сильно тоскует, что ему невыносимо даже говорить о ней? Лилит давно перестала заводить с ним такие разговоры. Она потеребила амулет и тут же почувствовала угрызения совести.
Она его украла.
Ещё малышкой она знала, что к папиным застеклённым шкафам с бесценными коллекционными предметами подходить нельзя, а встроенный в стену сейф в его рабочем кабинете, где он хранит самые дорогие сокровища, – это абсолютное табу. Она всегда соблюдала это правило, кроме того единственного раза.
Это случилось в день, когда отцу позвонили и сообщили, что он сможет работать консультантом археологов в Бирме. Вероятно, по этой причине он забыл запереть сейф. Лилит в поисках отца вошла в кабинет и тут же заметила, что сейф открыт. Она, словно в тумане, подошла к нему и вынула чёрную шкатулку, в которой лежал амулет матери. Прежде она видела его всего один раз. Тогда она так настойчиво упрашивала отца рассказать ей хоть что-нибудь о маме Кэти, что он в конце концов со вздохом поднялся и достал из сейфа шкатулку. Лилит потрясённо затаила дыхание. Таких украшений она ещё никогда не видела. По форме оно напоминало головку скипетра с пятью расходящимися лучами, внутри которой, словно поддерживаемый невидимой силой, в воздухе парил кусочек янтаря. Золотые лучи скипетра были обвиты серебряной нитью, а всё пространство между ними украшали диковинные знаки. Лилит, дочь археолога, тут же их узнала: это были руны. Форма украшения и его изящные линии не казались старомодными, металл сверкал на свету, и всё же возникало ощущение, что амулет очень древний. Но больше всего Лилит восхитил чистый и абсолютно круглый кусочек янтаря, превращающий все лучи света в золотистое мерцание. Казалось, в центре камешка что-то есть, возможно, какое-то насекомое, но слишком маленькое, чтобы его разглядеть. А ещё Лилит даже при внимательном рассмотрении не удалось выяснить, что удерживает камешек внутри головки скипетра. Украшение было необыкновенным.
Но вот что странно: она заметила, что отец старался ни в коем случае не дотрагиваться до амулета. Когда она спросила разрешения достать амулет из шкатулки, он лишь молча кивнул и напряжённо наблюдал за ней. Лилит осторожно надела его на шею и на мгновение ощутила, что её от макушки до кончиков пальцев на ногах пронзило согревающим лучом энергии. Но, вероятно, она просто переволновалась. Ещё ни разу в жизни она не чувствовала себя так близко к матери, как сейчас. Отдавая амулет отцу, она изо всех сил старалась не заплакать. Йозеф Паркер же казался потрясённым, даже почти шокированным.
Несколько недель спустя Лилит вновь попросила отца позволить ей взглянуть на амулет, но он больше не соглашался доставать его из сейфа.
И вот, оказавшись в тот день в отцовском кабинете в одиночестве перед открытым сейфом, Лилит не устояла. Она откинула крышку шкатулки, и от красоты амулета у неё вновь перехватило дыхание. Интересно, по каким поводам её мама надевала эту цепочку? Украшение слишком бросалось в глаза. Вероятно, с ним она всегда была в центре внимания.
Внезапно у Лилит родилась идея. Если уж отец отказывается рассказывать ей о маме, то, может быть, это сделает амулет. Лилит в задумчивости закусила губу. Но не злоупотребит ли она доверием отца? Девочка дрожащими пальцами погладила украшение, испытав, как и в прошлый раз, ощущение глубокого покоя