– И что мне теперь делать? – спросила она, обдумав слова Мэта. – Даже будь я готова принять все эти секреты, наши отношения с тётей уже сильно испорчены.
– Наверное, вам просто нужно время, чтобы ваши отношения стали теплее, – сказал Мэт. – Когда я навещаю отца на каникулах, проходит несколько дней, пока мы опять начинаем друг друга понимать. А вы всё-таки только-только познакомились.
– Может, ты и прав, – согласилась она, но тут же с радостью отказалась бы от своих слов, увидев самодовольную улыбку Мэта.
– Ты, видимо, ещё не заметила, но я очень часто бываю прав! – он отпустил руль велосипеда, чтобы полюбоваться своими ногтями. К сожалению, эффект оказался несколько смазанным: велосипед по мокрым булыжникам съехал в сторону и, дребезжа, упал. Мэт с озабоченным видом осмотрел свой драгоценный велосипед, чтобы убедиться, что лак не поцарапан.
Тут уж Лилит не смогла сдержать ехидной улыбки.
– Есть прекрасная поговорка: не возносись высоко, чтобы не пасть глубоко. Похоже, в твоём случае это можно понимать буквально.
– Очень остроумно, – проворчал Мэт.
Лилит остановилась в конце мрачного тупика.
– По-моему, мы заблудились. – Она огляделась по сторонам. – Это же вовсе не пятый перекрёсток, да?
– Конечно, он там, – Мэт указал куда-то назад, в путаницу узких переулков.
Они пошли обратно, и теперь Лилит тоже заметила дорожку, стиснутую двумя рядами плотно прилегающих друг к другу домов, такую узкую, что пройти по ней можно было только гуськом. Верхние части фасадов почти касались друг друга, и дневной свет едва пробивался в переулок. Лилит попыталась высмотреть, где переулок заканчивается, но это было всё равно что смотреть в туннель, в конце которого притаилась тьма. Они с тревожным чувством углублялись в самое сердце Бонсдейла.
Громоздкие велосипеды подпрыгивали в хаосе маленьких улочек, беспорядочно ответвляющихся и уводящих по стёртым каменным ступеням то вверх, то вниз. Часто проулки были не шире канавок, в которых, петляя, текла дождевая вода. Неудивительно, что Мэт и Лилит зачастую оказывались в каком-нибудь тупике или дорога внезапно упиралась в сводчатый вход в подвал одного из домов.
На улицах не было ни души, и Лилит порой казалось, что они блуждают по безлюдному лабиринту, из которого никогда уже не выберутся. Не раз Лилит пожалела о том, что тётя не дала ей более подробного описания. Дело осложнялось тем, что большинство табличек с названиями улиц не читались или их просто не было. Лилит радовалась, что с ней Мэт, который умеет ориентироваться на местности, и без него она бы, наверное, совсем заплутала.
Тем сильнее оба разочаровались, когда наконец отыскали Сумеречный переулок.
По указанному адресу стоял лишь ряд древних домов, с которых осыпалась штукатурка, а двери в петлях сгнили. Пахло плесенью. В некоторых домах на первом этаже располагались большие витрины, но большинство из них были либо разбиты, либо покрыты таким слоем грязи, что внутрь не заглянуть. Здесь явно уже целую вечность ничего не продавали.
– Загляни-ка ещё разок в записку, – сказал Мэт. – Может, мы зашли не в тот переулок.
– Сумеречный переулок, 21, – мы там, где надо. По словам тёти Милдред, здесь должна быть аптека или что-то вроде того, где берут сок мандрагоры.
– Здесь ты его в любом случае не купишь, – вынес вердикт Мэт, подбросив ногой осколок стекла в угол. В тишине переулка звон прозвучал неестественно громко.
Лилит с напряжённым вниманием огляделась вокруг. Ей здесь очень не нравилось. Она никого не замечала, но не могла избавиться от ощущения, что кто-то за ней наблюдает.
– Давай лучше уйдём, – предложила она. – Думаю, магазина мы уже всё равно не найдём.
Мэт передёрнул плечами.
– Как скажешь. Можно ещё в соседнем переулке посмотреть.
– Но это же бессмысленно. Мы ведь тут чуть ли не каждый уголок об… – Она осеклась. За одним из окон ей померещилась чья-то тень.
Мэт проследил за её взглядом.
– Там что-то есть?
Лилит секунду помедлила. Ничего больше она не увидела. Вероятно, ей просто привиделось.
– Нет, ничего.
С азартным блеском в глазах Мэт подошёл к разбитой витрине и сунул в неё голову.
– Мы же хотели идти! – Лилит нервно переступала с ноги на ногу. Она чувствовала, что в этом переулке что-то не так. Однако Мэт, похоже, ничего не замечал.
– Что ты надеешься там найти? – нетерпеливо одёрнула она его. – Сокровища?
– Кто знает! – вынырнув из витрины, он хитро улыбнулся Лилит. В волосах у него запуталась паутина. – Иногда в заброшенных домах можно обнаружить классные вещи.
Лилит не успела ничего ответить, как какое-то неуловимое движение заставило её встревоженно взглянуть вверх.
На какую-то долю секунды за одним из перепачканных окон, зло сверкая на них взглядом, появилась чья-то белая морда.
– Там внутри кто-то есть, – задохнулась она. – Уходим!
Мэт покорно вздохнул. Судя по всему, он не верил ни слову.
– Ну ладно, – проворчал он и, развернувшись, взялся за прислонённый к стене велосипед.
В это мгновение из разбитой витрины за его спиной вытянулась длинная паукообразная рука.
Лилит хотела закричать, предупредить Мэта, но голос её не слушался. Рот открылся, но она не могла вымолвить ни звука. С округлившимися от ужаса глазами она наблюдала за тем, как рука высовывается из тьмы всё дальше. Она хорошо видела кожу со вздутыми венами и длинные жёлтые ногти.
– Там! – наконец прохрипела она.
Мэт удивлённо поднял глаза. Слишком поздно.
Похожие на когти пальцы впились ему в плечо.
Мэт сдавленно вскрикнул. Лилит не поняла – от боли или от страха. Лишь когда Мэт осел вправо, тщетно пытаясь вывернуться, она осознала, насколько, видимо, глубоко вонзились ему в плечо пальцы. Она изо всех сил потянула его к себе. Сначала вообще ничего не происходило, а затем она услышала треск рвущейся материи одновременно с криком боли. Мэт, качнувшись вперёд, грохнулся на булыжную мостовую, а Лилит шлёпнулась на пятую точку.
Вскочив на ноги, она, к большому облегчению, увидела, что рука без туловища в разбитом окне исчезла, но радость тут же испарилась, когда она заметила, что Мэт по-прежнему лежит на мостовой.
– Мэт, что случилось? – поспешила она на помощь.
Он открыл глаза. Зрачки у него были расширены от ужаса.
– Всё уже в порядке. Что бы это ни было, его больше нет, – попыталась она успокоить его и помогла ему подняться.
Морщась от боли, Мэт схватился за плечо.
– Очень больно?
– Да ну, терпимо, – отмахнулся Мэт, но Лилит заметила, что он стиснул зубы от боли.
Их обоих заставил вздрогнуть скрип двери. Из темноты