И честно говоря, лучше бы этого не случилось. Потому, что мир вокруг походил на написанную безумным художником картину. По некогда чистому полу неровными мазками размазана кровь. Вот, в поле зрения мелькнуло лежащее на полу тело с простреленной грудью, одетое в форму сотрудника клиники. Затем ещё одно. И ещё. Вон, у стены, мужчина в костюме. Лежал на спине раскинув руки, а его шея вывернута под непредусмотренным природой углом. Рядом с ним другой. В тёмной экипировке, напоминающей военную. Тоже мёртвый. В груди отверстий больше чем в куске сыра…
И чем дальше, тем безумнее становилось. Мой взгляд наткнулся на другого мертвеца. Ещё один из нападающих, наверное. Его тело было перемешано со стеной так, что наружу торчали лишь ноги и часть руки. Рядом с ним другой. Только в этот раз, прежде чем меня протащили мимо, я успел заметить из покрытой трещинами стены лишь торчащие ноги. Трещины расходились от них спиралью.
Почему-то создавалось впечатление, что кто-то скрутил коридор, перемолов всех, кто находился внутри него, а затем вновь вернул ему привычный вид. Ну, насколько это было возможно.
Ещё пара тел. Только в это раз те выглядели так, как если бы умерли лет пятьдесят назад. Иссушенная плоть. Натянувшаяся кожа. Из них словно высосали всю жизнь без остатка. Наверно Распутин и Лазарев постарались. Или…
Неожиданная мысль обожгла сознание калёным железом.
— Настя…
Собственный хриплый голос прозвучал как шуршание песка по стеклу. Я попробовал повернуть голову и заметил девушку. Её тащили точно так же, как и меня…
Вся процессия повернулась и зашла в широкий зал. Только через пару секунд до меня дошло, что это просто коридор расширился в своеобразную зону для посетителей. Я узнал это место. Оно находилось рядом с палатами на третьем этаже. Помнил его по своему прошлому визиту, когда побывал тут в качестве пациента. Только сейчас оно находилось в куда более худшем состоянии, чем когда я видел его в прошлый раз. Кровь и грязь повсюду. Пол укрыла россыпь осколков матового стекла из которого были сделаны перегородки, что разделяли места для ожидания посетителей и создавали иллюзию уединенности.
— Ну наконец-то, — услышал я возбуждённый и в какой-то мере даже радостный голос. — Почти все уже собрались!
С трудом подняв голову, я успел увидеть Андрея. Мой проклятый братец стоял в центре открытого пространства. Одет в небрежно растёгнутое пальто, а его перекинутый через шею белый шарф свободно свисал вниз. Андрей встретился со мной глазами. Смотрел на меня до омерзения довольным и предвкушающим взглядом.
И был он здесь не один.
Вокруг него собралось на удивление много народа. Несколько человек с оружием в руках, но меня сильнее удивило то, что вместе с ними здесь находились больше десятка людей в форме сотрудников клиники. Я успел насчитать пятнадцать, прежде чем повернул голову в сторону.
— Бросьте её к остальным, — приказал Андрей, небрежно махнув рукой в сторону пленников.
— М…мама!
— Настя! Отпустите её! Отпустите мою дочь!
Истошный женский визг заставил меня вздрогнуть. Стоящая на коленях с заведёными за спину руками женщина попыталась неуклюже вскочить на ноги.
Караулящий пленников мужчина не стал мешкать. Резкая и грубая пощёчина уронила Валерию Лазареву обратно на пол, к лежащему рядом с ней мужу.
Они все были здесь. Их выстроили у стены, с убранными за спину и скорее всего связаными руками. Я заметил Романа с разбитым лицом и окровавленной рубашкой. Незнакомого на первый взгляд мужчину, в котором я узнал старшего брата Романа. Одетый в порванную больничную пижаму, он выглядел не лучше брата.
Но хуже всех на общем фоне смотрелись Григорий и Павел. Если Распутин ещё как-то умудрялся стоять, тяжело привалившись плечом к стене, то Павел выглядел совсем плохо. Граф лежал на боку с наполовину заплывшим от побоев окровавленным лицом.
— Знаешь, братец, — между тем заговорил Андрей, отойдя куда-то в сторону. — То, что ты здесь — практически подарок! Если честно, то я думал заняться тобой немного попозже, но, похоже, что сама судьба распорядилась, подав тебя в мои руки. Забавно, не правда ли?
Мимо меня прошла Ольга и направилась к брату. Не говоря ни слова, девушка подошла к нему и что-то протянула Андрею. Тот взял небольшой предмет, взвесил его на ладони и усмехнулся.
Пройдя к противоположной стене он взял лежащий на боку стул и подтащил его к ко мне.
— Сюда его, — приказал Андрей и меня грубо усадили на стул.
Только вот на миг после этого они отпустили мои руки, давая столь драгоценный шанс, который я не хотел терять. Вскинув через боль правую руку, я одним движением направил её на Андрея. Конечность онемела за то время, пока меня тащили за неё, как мешок с картошкой, но сил мне хватило. Указательный палец сам собой попытался надавить на спусковой крючок револьвера…
…но ощутил лишь пустоту.
— О, что такое? Что-то потерял? — Андрея со смехом в глазах посмотрела на меня и показал мне кольцо, которое держал в пальцах. — И как же оно тут оказалось?
Я с удивлением посмотрел на собственную ладонь. Видимо из-за онемения не ощутил того, что с руки сняли кольцо…
Заметив недоумение на моём лице, Андрей коротко усмехнулся.
— Забавно да? — он опустил взгляд на кольцо. Через миг на его ладони появился отличающий серебром револьвер, который он от неожиданности едва не выронил из руки, но быстро перехватил за рукоять. — Хорошая вещица.
Он откинул в сторону барабан и убедился, что тот полностью заряжен, после чего закрыл его и повернулся ко мне.
Как описать ощущение столкновения вашего лица с холодной сталью? Особенно если ублюдок, который хочет вам врезать, делает это с чувством, толком и явным удовольствием от происходящего? Скажем так, в этом нет ничего приятного. Даже застонать толком не вышло. Боль оказалась такая, что в глазах потемнело. Я почти что ощущал, как от удара об металл лопнула кожа на скуле.
— Я знал! Что ты это сделаешь! — чуть не прокричал он мне в лицо со смехом. — Слышишь, брат! Я знал это! Прямо, как тогда, в баре! Я ведь хотел поговорить с тобой и всё, а ты наставил на меня оружие! На собственного брата! Ты, свяжи ему руки.
Мне вывернули руки, после чего стянули запястья пластиковой стяжкой.
— Что? — Андрей вдруг повернулся в сторону и посмотрел в пустоту. — Я знаю. Да, да я