— Бандерложик, слюнки вытер бытсренько, на сорочку от Армани капает. — ехидно усмехнулась Стерва. — Ей семнадцать, это для мужа она законная супруга, для тебя, считай, новый срок.
— Не выглядит она на семнадцать, тебе бы дал столько, ей нет. Как будто на десять лет старше. — хмыкнул Назар.
Алеся одобрительно погладила его по щеке и улыбнулась:
— Вот вроде льстишь откровенно и нагло, а приятно.
— Я вообще-то правду сказал.
— Считай, что поверила.
— Алесечка, лапушка, как я рада тебя видеть!
Назар взглянул в сторону приближающейся к ним богемной дамы с седыми волосами в летящем платье, что шла под звон десятков бус, свисающих на грудь.
— Наталья Борисовна, добрый вечер, рада видеть! — улыбнулась Алеся, принимая поцелуи в щёки.
— Давно тебя не было видно на премьерах. Всё работаешь труженица алкогольного тыла? Работай, душечка, а то мне пить будет нечего!
Алеся познакомила Назара со светской львицей со вставными зубами, они обе, как понял он из их последующего разговора, были поклонницами балета, театров и классической музыки. Когда дама позвенела дальше по своим делам, Чернов и Миронова двинулись по гостям. Алеся представляла Оскара, ему пожимали руки, они немного говорили ни о чём и двигались дальше. Через два часа Назар был готов утопиться в ближайшем фонтане от бессмысленности происходящего, никому здесь было неинтересно, никто никому не нравился и все друг другу лицемерно улыбались. Алеся отошла в дамскую комнату, а Назар ушёл подальше от всех, чтобы побыть в одиночестве. Кто-то тронул его за плечо, он обернулся, удивлённо взглянув на женщину с мундштуком в зубах:
— Рада тебя видеть Назар Белозёров, последний из своего рода. Узнала тебя сразу, на мать похож, земля ей пухом. — вздохнула Наталья Борисовна. — Я так понимаю, Айрата ждёт расплата за все прегрешения? Светский сезон обещает быть жарким? Буду чаще выходить в свет трезвая, чтобы не пропустить занимательный концерт по заявкам Белозёрова.
Женщина хрипло рассмеялась и прошла мимо, пуская клубы дыма вокруг себя. Когда Алеся вернулась, Назар взял её за руку и молча повёл на выход. Слишком хотелось набить кому-нибудь морду, подходящих здесь было много, боялся не сдержаться.
* * *
Алеська уже давно сопела у него под боком, Бурбон под ухом на подушке, а Назар битый час смотрел в потолок, размышляя о сегодняшнем вечере и этой старушенции, для которой жизнь других всего лишь развлечение, повод для сплетни, очередное представление на сцене. Пластмассовый мир победил мир людей, и Назар это понял очень давно, в тот момент, когда родители погибли и у него начались проблемы, все «друзья» отца разом отвернулись, к кому бы он не обращался за помощью, слышал невнятные обещания помочь или сразу резкие отказы. Когда его посадили, это светское общество забыло о нём на следующий день, помусолив новую сплетню вечерком за бокалом вина и принявшись за следующую.
Назар не хотел вспомнить это прошлое, и всё равно вспоминал, Алеся заворочалась во сне, он улыбнулся её сонному ворчанию, Стерва даже когда спит всё равно стерва. Зато настоящая, не пластмассовая. Назар тронул её волосы лёгким поцелуем, стараясь не разбудить, осторожно выбрался из постели и пошёл на балкон, подышать свежим воздухом. Выдохнуть груз прошлых ошибок и сделать выводы. Недавно он чуть не совершил ещё одну ошибку, которая бы не давала спать по ночам и о которой никто бы никогда не узнал, особенно та, что спала в соседней комнате.
* * *
Некоторое время назад
Назар стеклянными глазами смотрел на полуголую женщину, что похотливо извивалась на шесте, снимая с себя и так скудную одежду. Он вспоминал себя в первый год после отсидки, который провёл с Тамилой, и не мог точно подсчитать сколько грязных дел натворил, работая на Филина, зато в память отчётливо врезались перерывы между ними. Назар много бухал, постоянно дрался в местах для того не предназначенных, трахался с Тамилой так, что на ней оставались синяки. Они часто ругались, выясняли отношения, которых по сути и не было. Она — шлюха, что зарабатывает, танцуя на коленях у клиентов, и не только, о чём Назар прекрасно знал. Он — бывший зек, который как будто только и делал, что старался попасть обратно за решётку, где было привычнее. Зверя выпустили из клетки и он не знал, что делать на свободе, кроме как рвать на части всё, что было вокруг от внутренней ярости, даже то, что как будто бы ему нравилось.
Позже его отпустило, Филин во многом помог, наставляя его на путь истинный, с которого Назар постоянно сбивался, вместе они разработали план мести и по нему двигались.
Назар стал спокойнее, с холодным рассудком старался подходить к делу, разминал кулаки только на ринге и не обременял себя постоянными женщинами. Теперь рядом появилась она — стервозина, которая будто всю свою жизнь была одна против всех тех, кто тыкал в неё грязными пальцами, напоминая, что она должна заткнуться и не отсвечивать своим уродством и тем более языком. Хотя её язык был прямым продолжением её явно высоких умственных способностей. Да, она всего лишь обычная женщина — любит красивую одежду, цветные стекляшки и хочет ребёнка, но единицы из этих обычных женщин остались бы бок о бок с мужчиной вдвоём против всех. Алеся осталась тогда в баре, осталась человеком, несмотря ни на что. Стерва разрушала только когда ей не оставляли выбора построить что-то стоящее. Она пыталась будто спасти Назара от самого себя, заставляя сомневаться в том, что его жестокость в итоге будет оправдана.
И вот Назар, он же Бандерлог, сидит в вонючей випке и смотрит, как перед ним готова раздвинуть ноги шлюха, стоит ему зашелестеть деньгами. Фальшивая, как купюры, которые Алеся дала своей подруге, она даже мстила красиво, не позволяя себе скатываться туда, куда её хотела загнать лучшая подруга. Настоящая женщина оставляет свободное пространство для падших, чтобы они выползли из зловонной ямы и попытались подняться, Настя же продолжила падать только глубже, не дотягиваясь до Алеси, как не пыталась.