— Раздевайся давай, поспи.
— Без тебя не буду. — буркнул Назар.
— Я переоденусь и приду.
Когда она вернулась из ванной в тёплой пижаме для холодных питерских ночей, Бандерлог задёрнул шторы и уже лежал в кровати, бездумно глядя в потолок. Алеся легла рядом, Назар притянул её к себе боком и будто спрятался у неё на груди, утыкаясь в неё лбом.
— Алеська моя, ну, ты же знаешь, что я только с тобой, чё ты жилы то мне рвёшь наизнанку, а, Стервозина? Стоит мне отвернуться, тебе то ручку какой-то хер старый целует, то молодняк какой-то подкатывает. Филин, блять, ещё этот жук всегда рядом, то ты сама куда-то порываешься ехать. Ну, на хер ты так делаешь? У меня и так последняя нервная клетка еле держится, ты её доканываешь просто!
— Не могу же я твои поступки оставлять без наказаний, ты меня воспитывать пытаешься, и я тоже. — улыбнулась Алеся, поглаживая его по колючим волосам. — У меня лучше получается, кстати, тебя воспитывать. И, заметь, свои нервные клетки не трачу.
— Стерва!
— Да, Бандерложик, так оно и есть.
Она слышала, как он улыбается, даже если его не видела. Назар издал тяжёлый вздох и притих, заснув почти мгновенно, кажется, и вправду, всю ночь не спал, бедняжка. Алеся прижалась щекой к его голове, он, может, и большой мальчик, но всё равно временами, как ребёнок. Они оба иногда вели себя, как капризные дети, хорошо, что в разное время и оба адекватно на это реагировали. Назар был простой мужик с простыми потребностями и намерениями, что у него было в мыслях, то он ей и озвучивал, такие как он редко плетут интриги за спинами, а если это и делают им самим от этого плохо.
Ему было плохо, в последнее время всё хуже.
Когда они только начали жить вместе, Алеся заметила, что он просыпается ночами от кошмаров, но на утро этого не помнит или делает вид, что не помнит. Сначала она пугалась от того, что он резко мог вскрикнуть и сесть на кровати среди ночи, потом она свыклась с этим. Осторожно укладывала его обратно и обнимала, нежно поглаживая по груди.
Зимой приступы стали чаще, его нервы были на пределе. Он не получал того, чего хотел — справедливости. Филин сказал ей недавно, что по делу родителей и Лизы всё также пусто. Назар мстил, но не был уверен, что Бахтияровы виноваты. Обокрали, да, но три убийства? Они выглядели и вели себя настолько трусливо, что Алеся никак не могла представить их убийцами. Хотя, может, заплатить за убийство наёмнику они могли, но тогда Филин бы об этом точно пронюхал.
Алеся не представляла, как ему удалось уговорить Назара не начать искать справедливость в подвале и с молотком в руках. Он бы не ограничился парой ударов, как с Блинчиком, всё было бы гораздо хуже. В своих тревожных мыслях о Бандерлоге, Алеся беспокойно уснула, всё-таки с ним рядом спалось лучше, чем одной.
* * *
Они проснулись вечером, Алеся разбитая после слишком долгого сна, Назар же набрался сил для нового выяснения отношений, когда она честно сказала, зачем она приехала в Питер.
— Я насмотрелся этих кольщиков с куполами в тюряге, прямо блевать меня тянет от этих татух синих! Собирайся и поехали домой. Я Бурбона у Филина оставил, как бы чего не вышло.
— Нашёл с кем оставить! Дуй домой, пока этот с хищным клювом не сожрал нашу булочку! Я вернусь через неделю, с красивыми цветочками на животе.
— Не глупи, Алесь, тебе это не нужно!
— Это мне решать, нужно или нет! — взвилась Стерва всеми своими змеиными кольцами.
Алеся сидела за столом с открытым ноутбуком, пытаясь хоть немного поработать для приличия. Назар медленно встал с кровати и вплотную подошел к ней, она взглянула на мужчину, который протянул ей руку, стоя перед ней в одних боксерах. Она вложила свою ладонь в его и он потянул её на себя, заставляя встать:
— О, наконец-то, примирительный секс! Это я хочу! — улыбнулась Алеся.
Назар поцеловал её в лоб, нежно, осторожно, словно температуру губами мерил, одновременно снимая с неё пижамные штаны.
— Что ты делаешь?! Перестань! — завопила Алеся, когда он начал расстёгивать ей пижамную рубашку, стягивая её вниз.
Он остановился, взял её испуганно лицо в свои ладони и прошептал:
— Тебе не надо от меня прятаться, а остальные пусть не смотрят, если не нравится и идут в жопу.
Алеся замерла, стоя перед ним обнажённой. Беззащитная, с распущенными по изуродованной спине волосами, она сжимала до боли кулаки, чтобы не выглядеть слабой, прикрывая свои шрамы на животе ладонями. Он протянул к ней руки, чтобы обнять за спину, и она отступила на шаг, отчаянно мотая головой. Назар резко схватил её за руку и развернул к себе спиной, прижимая её к груди, которая будто обжигала её обожженную кожу огнём.
Сжимая Алесю в стальных объятиях, Бандерлог не давал ей вырваться, даже трепыхаться.
— Тебе это не нужно, моя Алеська, теперь за твоей спиной я и ты для меня самая красивая, а это… — он опустил ладонь ей на живот. — Это просто фигня, мне до неё похрен. Вертела ты, конечно, моё мнение, на своём носу гордом, но оно у меня есть.
Она пустила голову, никогда ещё в своей жизни она не была с мужчиной ближе, чем сейчас. Как никогда не было у неё соприкосновения телами без тонкого барьера шёлка во время секса, а сейчас вдруг случилось. Когда Назар уложил её в кровать на спину, просунул руки под её спину и обнял её так крепко, что, казалось, она не могла дышать. Она очень надеялась, что он не видит, как по её вискам стекают слёзы, растворяясь в волосах. Быть слабой и беззащитной оказалось до боли приятно, но только с ним и прямо сейчас.
— Назар, не делай так больше, я не хочу раздеваться. — тихо сказала она, лёжа на его тяжело вздымающейся груди.
— Хорошо, мне без разницы, голая ты или нет, значит, всё-таки будешь бить татуху?
— Нет, потом как-нибудь, мы же едем на острова, хочу поплавать нормально.
* * *
Алеся выбрала Сейшелы, шикарную виллу с видом на океан и собственным бассейном. Они приехали сюда задолго до Нового года, успели объездить несколько самых красивых островов, понырять с масками у коралловых рифов, рассматривая морских обитателей. В новогоднюю ночь они заказали праздничный ужин на виллу и встретили Новый