- У меня есть немного денег. Есть рдянка - можно продать и обойтись без балагана. Зачем привлекать внимание?
- Хочешь сказать, так мы останемся никем не замеченными? Ты пробовал всех нас представить со стороны? Лучше подумай, какие выгоды можно извлечь из этой приметности. А краску прибереги, пригодится.
Рэнди, как ни в чём не бывало, поймал губами последние крошки из ручек Меи, и в благодарность облизал её серые пальцы. Девушка даже зарделась - и Сет вдруг заметил, что почти привык к её странному облику и не совсем уж равнодушен к её дальнейшей судьбе. В конце концов, бедняжка точно ни в чём не виновата.
Впрочем, она-то, похоже, всем довольна.
Он - иное дело.
Сет напряжённо пытался понять, как могло выйти, что он - гончий, охотник, убийца чудовищ, монах, еретик и маг, в котором течёт кровь богини - ровно в один момент стал хозяином бродячего цирка, или того хлеще - равноправным участником труппы. И может ли выйти из этого что хорошее?
Когда они рассовали всё барахло по мешкам, чтобы двинуться дальше, Рэнди внезапно сказал:
- Слушай, когда я впервые увидел вас на обрыве - у тебя на плече ведь сидел ручной ворон? Остался с твоей подружкой? А жаль - знаешь, он мог бы вытаскивать билетики с предсказаниями.
"Предсказания - как раз по его части" - мрачно подумал Сет.
А вслух только тихо сказал:
- Она мне не подружка.
Глава 23 Цепь
Оказалось, на камне действительно можно спать.
В силу каких-то природных причин или благодаря длинной череде предшественниц Фран посередине камня образовалось углубление, которое обнимало и поддерживало спящего человека не хуже пуховой перины. Особенно если свернуться калачиком.
Холода Фран тоже не ощущала - словно кто-то специально согревал этот участок пустого берега. Ясно кто - толща прибрежной воды прямо-таки гудела, до отказа заполненная присутствием небесного змея. Фран чувствовала огромное тело на глубине, слышала отголоски того, как бродила в нём древняя магия - но говорить с собой она ему запретила.
Не дело это - открывать своё сознание волшебной твари. Такие штуки чуть не стоили ей слишком дорого, а этот змей сохранился намного лучше, чем тот, в овраге - и явно не в пример сильнее.
Да и что он мог ей сказать? Змей не ведал слов. А важное Фран успела понять и так.
Когда-то ей пришлось принять свой магический дар, дать дорогу нечеловеческой силе, что стремилась вырваться в мир из рокового разлома в самой основе её существа. Она родилась от мёртвой ведьмы и мятежного ангела. Её магия старше и больше, чем она сама. Ей мало её смертное тело.
Фран всегда любила смотреть на море. Ребёнком она могла созерцать пляшущие на волнах вспышки света до совершенного самозабвения. Она растворялась в этом солнечном блеске - но где-то рядом темнели неизведанные глубины, полные тайны и ужаса.
Теперь весь смутный ужас, все предчувствия её детства нашли своё воплощение. Однако тот колоссальный зверь, что спит под сверкающей плёнкой - в каком-то смысле тоже она сама. Очередной шаг взросления.
Её магия не из мира людей. Она под силу лишь ангелам - и драконам.
Ангромади сотворил небесных змеев как живые машины, ведомые его волей. Изначально Тёмный Ангел пришёл не из этого мира - и нуждался в посредниках, чтобы проявить свою власть над материей. Каждый из змеев стал поразительным инструментом, настроенным на тот род магии, что унаследовала Фран - и приспособленный к ней несравненно лучше, чем слабая смертная плоть.
Змей, что лежал на дне моря, каким то чудом остался цел, и тлеющие остатки волшебной силы сохраняли в нём подобие жизни - но удивительный механизм утратил свою главную пружину. Фран несомненно могла его запустить - иначе что она тут делает? Но меньше всего ей хотелось идти на поводу у голодной пустоты, которая одна одушевляла теперь чудовищную тварь - и утолять собой её голод.
Да, тело дракона позволит раскрыться магической силе Фран подобно роскошной розе - но её воля должна оказаться сильней её магии. В этом всё дело - её долго несло по воле судьбы - как щепку в потоке, как пух на ветру - а теперь пришло время остановиться. Цепь, приковавшая за ногу к камню - только символ. Пришло время найти опору.
Не то чтобы она не пыталась раньше. Она искала опору в Учителе, в Эморе, в еретике. Но теперь придётся узнать, есть ли в ней самой твёрдая земля, на которой можно устоять во время магической бури.
В конце концов, кто она сама? Что она хочет? Что нужно ей в этом мире?
Так проходил день за днём - Фран знала, что рано или поздно найдёт ответ.
Деревенские приносили еду, стараясь выбрать время, когда она спит. Воду они приносили тоже, но если какой день и пропускали - Фран не испытывала особого неудобства.
Вся её жизнь словно замерла в ожидании.
Приливы смеялись отливами. Волны выносили прямо к подножию камня водоросли и забавную мелкую живность, забирали в море объедки и нечистоты.
Кожа Фран покрылась загаром, пух на голенях и предплечьях стал светлей серебра. Она вдруг заметила, как отросли волосы на голове, и другие изменения тела тоже заметила. Из тощего подростка она превращалась в девушку - и впервые за всю свою жизнь она попыталась взглянуть на себя со стороны, представить себя чужими глазами.
Какой, к примеру, видел её Сет?
А она ведь красива, пожалуй.
Что будет с её красотой, когда она станет Змеем?
Не то чтобы ей было жаль - но это странно. Получить подарок и сразу же с ним расстаться.
Когда Фран увидела рядом с собой большую чёрную птицу, то почему-то смутилась.
Она не испытывала неловкости во время прощания с Сетом - но он и не разглядывал её так пристально, как этот блестящий чёрный глаз.
- Привет, - сказала она машинально, не ожидая ответа.
Но вдруг услышала голос, который не слышала очень давно:
- Здравствуй, Франи.
Голос звучал словно в её голове - клюв ворона оставался при этом закрытым.
- Рав, - обрадовалась и растерялась Фран, - не смотри на меня, братец, я голая.
Братец фыркнул совсем не по-птичьему, а потом посоветовал:
- Просто закрой глаза.
Фран так и сделала.
Всё изменилось: одетая как мальчишка, она стояла в монастырском дворе с кувшином