– Но то, что я тебе сейчас скажу, возможно, немного изменит твоё мнение обо мне. Но это подарок тебе на день рождения, – продолжил он. – Дурацкий, конечно. Я даже не был уверен, что это сработает, но очень надеялся.
– Лёх, – Сергей взял друга за руку. – Я тоже тебя обманул тогда. У меня тоже рак. И мне осталось совсем немного.
– Погоди, – Лёха попытался привстать. – Нет у тебя никакого рака. Я тогда врача попросил тебе это сказать. Он не хотел. Отказывался. Говорил, что так нельзя. Но я столько денег ему дал, что Гиппократ в гробу глаза закрыл на этот случай. Я хотел, чтобы ты жить начал. Ведь мы же не живём, пока нас петух в задницу не клюнет. Существуем. И мой план сработал.
– Как? – Сергей не мог поверить.
– А вот так. Час приближающейся расплаты тебя жить заставил. Ты стал ценить время и жизнь. Ты понял, насколько нам мало, может быть, времени отведено на всё. На всё, чтобы успеть сделать, а не проспать. Вот у тебя Светка, Даша, и у тебя теперь есть ещё время. Я тебе подарил его. Живи для них. Для жены, для дочери, а там, может, ещё кто у вас будет. Для людей. Посмотри на меня. Я умираю. У меня всё в жизни было, но ничего действительно стоящего. Ни жены, ни семьи, ни детей. Мне даже умирать не для кого…
Сергей ехал обратно и не мог поверить. Вдруг у него появилась целая жизнь впереди. Если бы не Лёха, где бы он был? Рискнул бы он когда-нибудь всё так повернуть в своей жизни?
Ответа Сергей не знал. Но он знал теперь точно, что жизнь – она только сейчас. Не завтра, не потом. Всегда только сейчас.
Вопросов только больше
«Поразительно, но некоторым людям требуется оказаться на краю жизни и смерти, чтобы по-настоящему начать жить»
В делах, которые навалились на Петрова в последние дни, он совсем забыл про Марину. Так получилось, что они никак не пересекались. Ещё это откровение Виктора не давало покоя. Петров чувствовал какой-то очередной подвох с его стороны. История с книгой могла быть и спланированной. Тем более что за эти дни он так и не дал о себе знать. И на этой стороне он не появлялся. Петров бы обязательно узнал, если бы тот перешёл к ним. Но, может, оно и к лучшему, рассуждал Петров. Нет тела – нет дела. О Марине Петров спохватился, когда в один из дней возвращался из конторы. Дед Боря сидел возле подъезда на лавочке.
– Добрый вечер, – поздоровался Петров.
– И тебе не хворать, – протянул руку старик. – Катька вот только с того случая приболела. В школу не ходит.
Петров настолько погрузился в эти дни в работу, что даже про Катю забыл.
– Что с ней?
– Да в целом-то всё в порядке. Разве что замкнулась в себе. Нет того огня, – пояснил дед Боря. – Родители прямо не знают, что делать. Мать с ней целый день дома сидит. Не отходит. Зашёл бы ты к ним.
– Ну ещё бы. Такой стресс пережить. Отойдёт.
Но надо бы зайти. Проведать, – согласился Петров.
– А подруга твоя где?
– Какая? – не сразу понял Петров.
– Жиличка наша новая. Марина.
И тут Петров сообразил, что он вот уже несколько дней даже не вспоминал и о ней. Если ещё меньше недели назад думал о встречах с ней, то теперь как будто вычеркнул. Стёр из памяти.
– Я не видел её уже несколько дней. Может, на работу куда устроилась? Но очень странно, – Петров задумался. – Надо бы тоже зайти.
– Так пошли, – дед Боря встал. – Я как раз домой собирался. Чего тянуть-то? И к Кате заглянем, пока не поздно.
Дверь не открывали. Петров несколько раз настойчиво давил кнопку звонка, но с той стороны не раздавалось ни одного звука в ответ. Дед Боря даже постучал кулаком в дверь для порядка. Эффект тот же.
– Может, на работе? – снова предположил Петров. – Возвращается поздно, вот и не пересекаемся.
– Ну может, – согласился дед Боря. – Пошли к Кате тогда.
В квартиру Кати долго звонить не пришлось. Лена открыла дверь сразу.
– Я думала, Сергей пришёл. Но проходите, – посторонилась она, пропуская гостей.
Петров с дедом Борей прошли в комнату, где за письменным столом сидела Катя и что-то рисовала в альбоме. На появление гостей в комнате она никак не отреагировала, что было уже очень странно. Обычно она бросалась Петрову на шею, не успев тот переступить порог квартиры. А тут абсолютное игнорирование.
– Вот, – Лена взяла несколько изрисованных листов и протянула их Петрову. – Только это и рисует. Больше ничего не делает. Обедать как на автомате ходит. На улицу не вытащишь.
Петров взял листы. На каждом был изображён лес и две девочки. Обычные девочки. Петров бы ещё понял, что Катю беспокоит то, что она на самом деле в лесу увидела, но никаких химер и прочих кошмаров на рисунках не было.
– Вы звонили кому-нибудь, – Петров посмотрел на Лену. – Я просто не знаю. Есть здесь какие-то врачи?
Поликлиники?
– Ты же знаешь, что тут никто не болеет, – напомнила она Петрову. – И вообще ничего не происходит, о чём стоило бы беспокоиться. До недавнего времени, – добавила она. – Я пытаюсь её как-то отвлечь, разговорить. В школу же ходить надо. Она так ждала этого учебного года, а тут как будто потухла. Ничего не интересно, кроме рисунков.
Петров подошёл к столу и присел возле девочки. Та никак не обратила на него внимания.
– Эй, – он осторожно коснулся своей рукой её руки. – Это же я. Петров.
Катя даже не взглянула. Рука, не переставая, чертила на листе очередные стволы деревьев, выстраивающиеся в непролазный забор, ветки, переплетающиеся между собой и тянущиеся к небу. И где-то внизу, в тени этих гигантов, две маленькие девочки, взявшиеся за руки. Петров попробовал чуть потянуть лист на себя, пытаясь привлечь внимание, но Катя только сильнее прижала его ладонью, всё так же не обращая внимания на окружающих.
– Я попробую узнать что-нибудь. Если врачей нет, то наверняка есть бывшие психологи, – пообещал Петров. – Я думаю, что это по их части. Может, что подскажут.
Петров осторожно коснулся волос девочки и аккуратно погладил голову. Развернувшись, они пошли на выход.
– Думаешь, ей мозгоправ нужен? – уже на площадке у Петрова поинтересовался дед Боря.
– Я думаю, что