– Ты уверен, что она не придумала? – Начальник тоже не сразу поверил в рассказ.
– Нет. Да и зачем? Я же говорил, что Марины уже несколько дней нет. И я беспокоюсь не о своей девушке, – пояснил Петров. – Мне теперь кажется, что я немного причастен к этому. Вы можете снова позвать Геннадия? Скорее всего, это по его части. И надо квартиру вскрыть.
Всеволод Андреевич сделал пару звонков.
– Пошли, – встал он из-за стола. – Я с тобой. Интересно посмотреть, к чему ты можешь быть опять причастен. И насколько это «немного». Слишком много неожиданного начало происходить вокруг тебя.
Через час у дверей квартиры Марины стояли Петров, Всеволод Андреевич, Геннадий и ещё один мужчина, который пришёл вскрывать дверь. Мужчина аккуратно просунул монтировку в щель между косяком и дверью в районе замка. Чуть надавил, и та с треском открылась.
– Ну вот, – отошёл он в сторону. – Впервые занимаюсь подобным здесь.
Всеволод Андреевич отпустил мужчину и, дождавшись, когда тот соберёт инструменты и уйдёт, открыл дверь шире.
В квартире, которая ничем не отличалась от жилища Петрова, было тихо. С порога просматривалась кухня. На столе стояли чайник и одна чашка. Чуть далее по коридору – закрытая дверь в комнату. Начальник Петрова немного приоткрыл её и заглянул в щель.
– Сколько ты говоришь, её не было? – Открыл он дверь полностью и дал всем возможность посмотреть на то, что внутри.
В комнате, посередине, на полу в позе лотоса с закрытыми глазами сидела Марина. Равномерное дыхание указывало на то, что с ней всё в порядке.
– Надо её разбудить, – Петров сделал шаг, но Геннадий его остановил.
– Подожди, – взял он его за руку.
Геннадий зашёл в комнату и присел перед Мариной. Коснулся её руки, пальцами надавил на кожу. Затем приподнял веко.
– Её давно здесь нет, – заключил он и встал. – Сбежала? – напрягся Всеволод Андреевич.
– Не думаю, что специально, но… – Геннадий развёл руками. – Факт остаётся фактом.
– Как могли пропустить? Не обратить внимания, – негодовал начальник. – У кого она проходила процедуру адаптации?
– Выясним, – безэмоционально ответил Геннадий. – Такую силу не могли не заметить. Должны были взять на контроль. Разберёмся.
– Простите, – вмешался Петров. – Просто она хотела закончить дела в Мире Живущих. Я взялся помочь. Но всё было под контролем, – попытался он оправдаться, сообразив, что сделал что-то не то.
– Вызывай бригаду, – раздражённо бросил Геннадию Всеволод Андреевич. – Пусть забирают тело. А ты со мной! – скомандовал он Петрову.
– Можно вас на минутку, – Геннадий увлёк в сторону Всеволода Андреевича.
– Ты, Петров, иди. Я догоню.
Петров вышел из комнаты и, замешкавшись в коридоре, услышал, как Геннадий тихо сказал начальнику.
– Я ещё не успел передать вам рапорт, но Катя, девочка из этого дома, тоже обладает сильным сознанием. Я бы сказал, не по годам сильным.
– А почему мы этого раньше не заметили? – спросил Всеволод Андреевич.
– Мы никогда не рассчитывали на детей, – пояснил Геннадий. – Все они проходят адаптацию по упрощённой схеме. Мы их не проверяем.
– Точно, – согласился руководитель.
Петров ничего не понял, но на всякий случай аккуратно открыл дверь, чтобы его не услышали, и вышел из квартиры.
Петров не находил себе места несмотря на то, что сидел на стуле. Руководитель, как тигр в клетке, метался по кабинету, бросая испепеляющие взгляды на него. Следом в Петрова летели, как грозовые раскаты грома, слова.
– Как ты мог взять на себя такую ответственность? Более того! Кто тебе позволял нарушать процедуру? Если ты чего-то не знаешь, то сначала спроси!
– Я не думал… – Пытался защищаться Петров.
– Не думал он! Твоё дело книги писать! Там как угодно поступай! Да и то в рамках дозволенного! В дела этого мира кто тебе позволял вмешиваться? Есть процедура адаптации. Сам её проходил. Так с чего ты взял, что для этой девушки можно сделать исключение?
– Мне показалось…
– Креститься надо, когда кажется! Да и то только в том мире. Тут спрашивать нужно! Ты уже давно не стажёр, и даже не новичок…
Когда пыл Всеволода Андреевича поутих, он наконец-то перешёл на спокойный разговор и объяснил, что натворил Петров. Процедура адаптации, которая длится сорок дней, предназначена не для того, чтобы ушедшие из Мира Живущих могли там попрощаться со своими близкими. Преподносится это, конечно, именно так, и это даже является частью правды, но на самом деле за это время проверяют возможности прибывших. Насколько они легко могут освободить своё сознание и покинуть тело. Освободившаяся душа, если эту энергию называть привычным словом для живущих, может беспрепятственно пересекать границы двух миров. Более того, осознанная душа может занимать тело живущего в том мире. Не полностью, конечно, вытесняя сознание реципиента, но занимая значимую его часть. Прибывшие с осознанной душой выделяются и поступают на особый контроль. Некоторые из них, после длительной проверки и подготовки, впоследствии напрямую могут влиять на события в Мире Живущих, заставляя того человека принимать те или иные решения. Естественно, что их используют только для значимых событий, потому что прибывших с подобными способностями не так много. Они, можно сказать, на вес золота.
– Я тебе как-то рассказывал, что кое-кого можно вывозить за Обочину, на границу миров. Так вот, это про них. Осознанных. Чем ближе к Миру Живущих выпустить сознание, там значительнее его сила там. И благодаря тебе, – закончил начальник. – Мы одного потеряли.
– Разве нельзя её как-то вернуть? Разбудить?
– Сознание – материя тонкая, – повторил Всеволод Андреевич слова, которые Петров за последние дни слышал уже не раз. – Она свою связь с телом разорвала.
– И что теперь с ней будет? – поинтересовался Петров.
– Ты лучше бы спросил, что с тобой теперь будет.
– И всё же?
– Если всё упростить и избавить тебя от сложной терминологии, то со временем её сознание там одичает. В редких случаях получается так, что сознание «потеряшки» оказывается на месте разрыва Обочины, когда мы по тем или иным причинам выходим к живущим. Чаще их просто принимает Обочина. А там уже не знаю, в кого она превратится. Ей же надо будет питаться. Химерой или Лярвой станет. Или ещё кем. Я не знаю.
Петров вспомнил, что Ангел Слава что-то рассказывал ему про потерянные и сбежавшие души. Про то, что их ожидает вечное скитание среди живущих. Но тогда он в подробности не вдавался. Сказал только, что такое иногда бывает.
– И что со мной теперь будет?
Всеволод Андреевич задумался. По его напряжённому взгляду было видно, что случай не рядовой. Он нервно побарабанил пальцами по столу, как будто это помогало ему принять решение.
– С