Я как будто заболела этой темой. Впервые моя собственная затея давалась мне с таким невероятным мозговым скрипом. Постоянно крутила её в голове, стараясь нащупать и поймать за хвост удачные решения. А они то складывались, то рассыпались. Работоспособность скатилась ниже некуда. Бред какой-то.
То я впадала в возбуждённое, немного даже эйфорическое состояние, то от какой-то мелочи настроение портилось, наваливалась нервозность. В какой-то момент поняла, что просто уже устала от этих непрерывных эмоциональных качелей. Как-то несвойственны мне подобные приступы скачков настроения.
Тут, понимаешь, работать надо - думать и одновременно соображать. А умственной концентрации – никакой.
В итоге решила, что всё, баста. Хватит откладывать, объявляется перерыв с полным отключением мозга. Пока дело, чего доброго, до срывов не дошло. Хоть совершенно не понимала, отчего бы мне было так эмоционально вымотаться. Может накопилось? И теперь, когда всё более-менее наладилось и определилось, организм расслабился и последствия предыдущих стрессов «догнали» и брали своё? Вот в этом следовало срочно разобраться. Прекратить злиться, терзать измученный мозг и устроить отвлечённое умиротворяющее развлечение. Например, семейно-дружеский пикник.
Домашние на моё предложение не только обрадовались, но даже как-то вздохнули с облегчением.
Следующий день, как по заказу, выдался ясным и светлым. Кристи напаковала по корзинам кучу еды, но я настояла на том, что мясо сегодня следовало готовить исключительно на природе. Выбраться подальше от деревни и нажарить сочных кусков маринованного в вине и специях окорока. Любоваться искристым белым полотном зимы, и чтобы в голове вот такой же бескрайний чистый лист.
Как словом, так и делом. Взяли с собой Лесию с ребятишками, выбрали красивое уединённое местечко и расположились на идиллический релакс. И так мне здорово было вдыхать мороз вперемежку с дымком, смотреть в обнимку с мужем, как дети катаются на санках, и отрешиться от всего на свете.
Глаза жмурились от удовольствия и ослепительных искр солнца, отражавшегося в мириадах снежинок. В памяти всплывали картинки из собственного детства, а во рту, вдруг, возник вкус… бабушкиных мочёных яблок.
О-о, я чуть слюной не захлебнулась, вспоминая, представляя на языке взрыв газированной фруктовой плоти с ноткой розового шампанского. Как наяву слышала их сочный хруст, а запах… Этот волшебный, чуточку хмельной аромат – м-м-м!
- Ну почему они здесь не делают такой вкуснятины? И сама ведь не догадалась подсказать. – мысленно задалась вопросом, сглатывая слюну.
- Проголодалась? – улыбнулся Андрэ.
- Да. На следующий год обязательно будем квасить яблоки в дубовых бочках. – продолжая расслабленно витать в упоительных яблочных миражах, как думала, так и брякнула я.
- Что будем делать?
- Заготавливать мочёные яблоки.
- Опять какой-то невидальщины начитались. – хлопоча у жаровни, под нос пробубнила Кристи. Но я услышала.
- Ты не представляешь, насколько это вкусно. Одновременно солёно, кисло и сладко. – продолжая сглатывать несуществующее яблоко, разливалась я. - Ну, пишут так. А пользы в них – вообще не передать, сколько... Что? – я остановилась, обратив внимание на то, как странно переглянулись присутствующие дамы. Кристи, Лесия и даже сдержанная Флора – все трое воззрились на меня с эдаким хитроватым ленинским прищуром.
- Мадам Корин, позавчера вы попросили сварить и съели курицу. – сообщила Кристи.
- Так. И?.. – не поняла намёка и таинственности, сквозившей в интонациях помощницы.
- Всю! – громким драматическим шёпотом пояснила та.
- Да? – честно признаться, сие обстоятельство как-то ускользнуло от моего внимания. Неужели действительно целиком пернатое в одно лицо слопала? Заработалась, видать, вот и не заметила, – А я и думаю, что меня теперь так мутит от одного слова «курица». Слышать не могу. Предлагаю больше его не произносить и вообще переименовать эту птицу в какого-нибудь бурундука. – испытывая некоторую неловкость от обнародованного факта, я попыталась перевести разговор в шутку.
- А вчера после завтрака вы за бумагами шелушили вяленую рыбу. – не сдавалась та, продолжая упорно наводить меня на какую-то очевидную мысль.
- Было такое. – неуверенно кивнула я.
- И запивали её простоквашей. – обличительно-радостно припечатала Кристи.
- А мы взяли с собой простоквашу? Сейчас бы… Но лучше, мочёных яблок. - рассеянно пробормотала в ответ, чувствуя, как завихрился вокруг мир. Так стремительно, что пришлось прикрыть глаза и вцепиться в окаменевшего рядом Андрэ. – Я что?.. У нас…
Тут вселенная действительно покачнулась, потому что руки мужа подхватили меня и куда-то понесли. Окончательно потерявшись между небом и землёй, я слышала, как он, обжигая мой висок горячим дыханием, тихо шепчет нежные слова. А сама парила в невесомости счастливого дурмана, и только один вопрос вызывал во мне то смех, то досаду: как?
Как я, взрослая тётка, могла сама не замечать таких очевидных признаков? Вот уж где воистину прочувствуешь, что такое есть «беременный мозг».
Оправдание имелось только одно. Клянусь, в моём первом материнстве ничего подобного даже близко не припомню. Никаких капризов и странных фортелей от своего организма. Не ходила, как сейчас, рассеянной «потеряшкой», не жаждала пресловутых солёных огурцов со сгущёнкой, не грызла втайне от окружающих кирпичи. Единственная слабость - страсть, как полюбила дышать запахом мокрого асфальта. Так он мне и по сей день нравится – аромат умытой дождём земли. И всё же, всё же… Могла бы и догадаться.
Ай, да и бог бы с ним. Главное, что оно случилось. Случило-ось!
Я поначалу как-то неосознанно опасалась беременности, точнее того, наверное, чтобы она не наступила слишком быстро. Потом поняла, что её и так не возникает безо всяких предосторожностей. И страшно расстроилась. Собиралась даже обратиться к местным ведунам за советом. Но сперва всё-таки решила дать нам с Андрэ ещё немного времени. Оставалась, теплилась во мне вера, что всему в этом мире свой час. И вот…
Мы стояли с моим бароном, опасаясь отпустить друг друга, а рядом вилась встревоженная, обескураженная диссонансом в нашем поведении Мариэль. У неё никак не складывалось понимание, отчего моё зарёванное лицо такое счастливое, и почему дядя Андрэ стоит, как зачарованный, даже не пытаясь смирить совершенно глупую улыбку во всё лицо. А у остальных взрослых все эти странности не вызывают ни малейшего недоумения. Напротив, три голубушки: Кристи, Флора и Лесия – приобнялись, подпирая друг дружку, и в полном умилении тискают носовые платочки.
Новость всё расставила по своим местам. Нет, мозг мой как в последнее время работал плавно и лениво, так и продолжил, как