И вообще жизнь приобрела степенность и размеренность. Эх, как вспомню, как до последнего момента носилась беременная сыном в прошлой жизни, так обидно за себя и таких же, как я тогда, матерей-одиночек. Теперь же всё происходило совсем по-другому. Помнится из старых сказок выражение «выступает, словно пава». Вот и я теперь вот прямо так величаво, прочувствованно несла себя через каждый день сегодняшний в новое утро. Окружённая заботой, спокойно и с большим наслаждением проникаясь таинством, творившемся во мне. Благо, что какого-то особенно жуткого токсикоза не испытывала. По-прежнему тошнило лишь от упоминаний о курице.
Для Андрэ это было первое реальное отцовство. И он маленько ещё терялся в том, какую стратегию поведения избрать. Памятуя о том, как я пыталась истязать себя работой, насильственно вгоняя в привычный темп трудовой дисциплины, поначалу бдительно присматривался и следил, чтобы жена, не дай бог не перетрудилась. Но ему и первых дней хватило, чтобы понять, что строжиться на меня не за что, к тому же контролёров таких же, как он, полон дом. И решил просто баловать и потакать мне во всяких слабостях. Приятно-о. А вместе мы стали ещё больше нежить Мариэль, чтобы у мелкой не возникло никаких детских опасений о том, что теперь её станут меньше любить.
Вечера у камина и так были нашей излюбленной традицией. А нынче они стали просто непременным ритуалом перед тем, как дом погрузится в сон.
Для полной Ми-ми-мишности картины нам в компании не хватало только какого-нибудь уютного кота. «Размякла» настолько, что махнула рукой и разрешила Мариэль притащить любого, кто глянется ей самой. Ну тут, как говорится, было бы предложено. Не успели оглянуться, как в доме поселился ласковый очаровательный прохвост – Сэмюэль. Правда так этого шкоду строго называла только Кристи, когда он пытался прошмыгнуть на запретную кухонную территорию. Для остальных тощий игривый недокормыш был просто Сэмом.
Удивительно, сколько суеты может создавать всего лишь один маленький котёнок. А я мечтала о том, что скоро у нас появится большой просторный дом, в котором хватит места для всех. Мы перестанем спотыкатьс ядруг о друга, особенно о Сэма. Всё в нём будет красиво и гармонично. И даже камин не будет исполнять функцию плиты, а останется только символом семейного тепла.
72
Спустя неделю мы ехали в Лион. Я настояла. Моя мастерская уже кое-что наработала из старых запасов шерсти. Это нужно было показать нашему компаньону, чтобы определиться, на чём в первую очередь делать акцент.
Конечно, всё готовое можно было отправить посыльным и получить его мнение дистанционно. Но мне хотелось проветриться. Я, вдруг, вспомнила, что до сих пор ни разу не была в столице. Теперь-то она была совсем рядом. Прокатиться с ветерком в санной карете по зимней дороге куда приятней, чем потом трястись по растаявшим ухабам на колёсах. Да и не до поездок вскоре станет.
А мне, кроме всего прочего, очень всё же хотелось хоть одним глазком посмотреть на то, как вживую выглядит ткацкая фабрика. Одна из самых известных, принадлежавшая как раз потомку господина Тюрке, располагалась возле Лиона.
Сама ещё толком не определилась, как напроситься на полноценную экскурсию. Не заявлять же людям в лоб, что, мол, любопытствую, как у вас тут всё устроено, хочу такую же. Для начала можно было просто проявить покупательский интерес, приобрести хорошей ткани… ну, например, для отделки мебели в будущий дом или на платья. Поглядим, что там имеется в ассортименте, пообщаемся с управляющим, а дальше ясно будет.
Масштаб увиденного производства и восхищал, и немного пугал даже при взгляде со стороны. Без, так сказать, глубокого погружения. Я успокаивала себя только тем, что эта конкретная мануфактура развивалась уже порядка где-то трёхсот лет. А начиналась она так же с чьей-то мечты.
Солидную пару господ, которую мы с Андрэ из себя представляли, встретили довольно гостеприимно. Вероятно, приняли за возможных новых крупных клиентов. Я приготовилась оправдать наше появление здесь заготовленной версией с заказом тканей на обустройство нового дома, но, к большому удивлению, этого не потребовалось.
Как только появился управляющий и услышал, кто прибыл в гости, его вежливая дружелюбность возросла до возбуждённого радушия. Безо всяких заминок этот немного суетливый гражданин проводил нас на склад готовой продукции – разглядывать образцы. А потом, к полному уже моему недоумению, заявил, что немедля отправит за хозяином, и он сам с большим удовольствием покажет нам собственную фабрику во всей красе.
Самое интересное, что не прошло и часа, как действительно прибыл господин Эдмон Тюрке – энергичный мужчина средних лет с жестковатым лицом. И сделал именно то, что пообещал управляющий: провёл нас с Андрэ по всем помещениям производства, с гордостью расписывая всю мощь своих новых станков, качество и изящество тканей, перечисляя громкие имена модных художников, которые разрабатывали рисунки для шёлковых полотен.
Честное слово, снова как-то «придавило» масштабом увиденного и услышанного. Одно ведь дело теоретические предположения, и совсем другое – непосредственный взгляд на реальное предприятие. Экскурсия оказалась чрезвычайно полезной. Только вот такое повышенное внимание к нам двоим буквально от самого хозяина и его крайняя откровенность были очень странными.
Когда в завершение мероприятия нас повели «испить кофею», я уже почти не удивилась. Закралась у меня одна догадка о том, что в нашем приезде сюда хозяин узрел некий иной смысл. Не ту причину, что имели ввиду мы.
За чашкой кофе в кабинете господина Эдмонда всё и подтвердилось.
- Как вам моя фабрика, господа? – сложив губы в максимально благодушную улыбку, поинтересовался Тюрке.
- Впечатляет. – одобрительно кивнул Андрэ. – Ваша семья достойно преумножила наследие своего великого предка.
- Соглашусь со своим супругом. Изысканность ваших тканей восхищает. Мы обязательно сделаем большой заказ для нашего дома. – придерживаясь заданной легенды, включилась в разговор я.
- Слава господина Андрэ де Вильома летит впереди него. Для меня большая честь оказать вам услугу. – с некоторой заминкой ответил наш собеседник. В его интонации послышалось замешательство, а улыбка как-то ощутимо поугасла. Как будто Тюрке ожидал совсем другого развития беседы.
Андрэ продолжал поддерживать диалог, а я пыталась сообразить, какую истинную выгоду для себя увидел этот предприимчивый человек в нашем визите. «Слава господина Андрэ…» Ну конечно!