Затем заурчал стартер, заработал мотор, и мимо него промчался темный силуэт автомобиля.
— Машина, видимо, стояла в конце улицы. Фары у нее были погашены и зажглись, только когда она заворачивала за угол. Она прошла всего в десяти футах от меня, но сколько в ней было человек, я не заметил. Почему-то, однако, у меня возникло впечатление, что их было не менее двух, — устало произнес старый священник. — Я попытался взять себя в руки и подумал, что следует запомнить номер машины. Я чувствовал, что это может оказаться важным, но было слишком темно. Возможно, впрочем, я был недостаточно проворен.
— Может быть, вам удалось запомнить хотя бы одну цифру номера? — с надеждой спросил Кунц.
— Нет. Единственное, что я помню, — ужасный рев мотора. И в голове у меня пронеслось: «Их рычание будет как рык льва. И будут они рычать, как молодые львы». Боюсь, что все остальное стерлось из моей памяти.
— Нам не в чем вас упрекнуть, сэр, — вздохнув, произнес Хинкл. — А вы не заметили, какой марки был автомобиль?
— Я не разбираюсь в машинах.
Кунц взглянул на Шелли.
— Вы заметили эту машину. Вы не могли бы назвать ее марку?
Девушка мучительно пыталась вспомнить.
— Нет, сэр. Правда, помню, что это был седан старой модели, когда еще не ставили хвостовых крылышек. Припоминаю, что он был грязно-голубого цвета. Ну, наверное, знаете, что происходит с синей краской, если ее периодически не обновлять.
— Окисление, — пробормотал Дарвин Карлисл.
— Ну что ж, запомнил, — холодно бросил ему Хинкл. — Вы вдвоем стояли у подъезда дома мисс Паркинсон. Это номер 4770 по Френчик-вей, рядом с домом доктора Маккинстри. Так?
— Да, сэр. Я стояла лицом к улице, а Дарвин — к дому. Вот почему он видел меньше меня, — пояснила Шелли.
— Тем не менее, ему известно, что краска окислилась, — съехидничал Хинкл. — Интересно, почему вы смотрели на улицу, а он — нет?
— Мы… мы целовались, — опустив глаза, тихо произнесла девушка. — Это вы тоже обязаны заносить в протокол?
— Конечно, нет, — произнес Кунц. — Вы не помните, сколько слышали выстрелов?
— Нет, сэр. Их было два, три, а может быть, и четыре.
— А вы не помните, сколько человек было в автомобиле?
— Нет, сэр, но точно не меньше двух.
— И вы, и святой отец это заметили. Несколько быстрых выстрелов вряд ли дело рук одного человека, — сказал Хинкл. — Иными словами, никто из вас не может ничего добавить к сказанному ранее.
Все три свидетеля покачали головами.
— А какие машины у задержанных? — спросил Дарвин Карлисл. — Если у одного из них — седан старой марки…
— У них вообще нет машин, — прервал его Хинкл. — Ни у одного из них. Ни окислившихся, ни каких-либо иных. Они нас провели и прекрасно это знают. Вот что не дает мне покоя!
В комнате вновь повисла гнетущая тишина. Пятеро человек безуспешно пытались решить возникшую проблему.
Затем доктор Маккинстри нарушил молчание и сожалеющим тоном пробормотал:
— Прошу прощения, но мне кажется, что мы не смогли дать вам ключ к разгадке. Так?
— Это не ваша вина, святой отец, — успокаивающе произнес Хинкл. — По крайней мере, мы теперь твердо знаем, что это преступление — дело рук не одного человека. Но сколько лиц было в нем завешано? Двое, трое или все четверо? Вот чего мы не знаем!
— И каждый из них будет молчать? — спросил Дарвин.
— Пока что, — с усмешкой заметил Кунц, — только Ред Пирсон открывал рот. Да и то после того, как мы хотели оставить его здесь, в этой комнате, наедине с Сидом Филлетом и Миком Бойсом. А Ред, как известно, никому не доверяет, тем более уж нам.
— Тут повлияло, — сказал Хинкл, — присутствие этих мерзавцев — Сида и Мика. Ред просто не хотел получить себе перо в бок. Понимая, что вдвоем они быстро возьмут его в оборот, он всегда стремился натравить их друг на друга. Это и дало ему возможность так долго доить букмекеров Северной части.
— О, это просто ужасно! — воскликнула Шелли. — Никогда не думала, что на свете могут быть такие люди.
— Называя их людьми, вы им льстите, мисс, — сказал Хинкл. — Они таковыми не стали, даже объединившись на дело. Это преступники, и они ненавидят всех, в особенности друг друга. Единственное, что их может объединять, — это всеобщая ненависть.
— Представить себе не могу, — содрогнувшись, произнесла Шелли, — чтобы человеческие существа жили подобным образом. Нет, не могу, — добавила она, понизив голос.
— Именно таким парням, — с усмешкой заметил Кунц, — мы с моим другом обязаны своей карьерой. Возьмем, к примеру, Микки Бойса. От хулиганства он получает не меньшее удовольствие, чем вы от телепередач. Я сам видел, как средь бела дня малыш Стенли Манло несся прямо по центру улицы, лишь бы избежать встречи с Миком. Стенли живет в постоянном страхе от этого головореза, который получает наслаждение от издевательств над людьми и никого не боится, кроме Реда Пирсона.
— Ред однажды, — пояснил Хинкл, — поклялся его убить, и Мик помнит это.
— Похоже, Ред Пирсон — сильная властная личность, — заметил доктор Маккинстри.
— Да, — согласился Хинкл, — но он не смог подчинить своему влиянию Альбину Вутен, которая как-то раз призналась мне, что Ред советовал ей порвать со Стеном Манло, заявив, что она не может полагаться на труса. Но она любила Стенли, хотя Ред оказался прав! Стена наверняка не было поблизости, когда Остроносый наложил на девчонку руку.
Вновь легкая дрожь пробежала по изящной фигуре девушки. Она с восхищением переводила взгляд карих глаз с одного детектива на другого. Заметив впечатление, которое они производили, Кунц еще больше расположился к ней.
— Или возьмем благородного дельца, Сида Филлета. Ну что это за жизнь! Сколько раз его хватали, били, вытряхивали из газетной будки — и все его собственные дружки! И он взял себе за правило никогда не оставаться наедине ни с одним из них. За что получил прозвище Свидетель. Ему всегда нужно, чтобы рядом кто-то был, какой-нибудь свидетель. Даже при разговоре с нами он требует присутствия двух полицейских. Как вам это нравится?
— В это трудно поверить! — воскликнула Шелли.
— Вам, может быть, — согласился Хинкл. — И даже суду, но не тем, кто знает этих парней. Конечно, мисс, это не звезды преступного мира, но выставить нас ослами им удалось.
— Если б мы только знали номер машины! — уныло произнес Кунц.
— А зачем вам это нужно? — спросил Дарвин Карлисл, прищуриваясь из-под роговых очков.
Оба детектива были обескуражены этим вопросом. Кунц слегка покраснел, а Хинкл поморщился, усилием воли сдерживая свои чувства. С исключительной