– Что это?
– Гарант твоей свободы, – пространно ответил тот.
Напряженно сведя брови на переносице, я с трудом избавилась от дрожи в голосе:
– Ты меня увольняешь?..
– Нет, конечно, – прыснул мужчина, закатывая глаза. Судя по тому, как быстро он ответил и занервничал, сразу стало ясно – идея эта ему катастрофически не нравится. Наконец, устав играть загадками, он отставил бокал и напрягся. Словно совершенно не представляя, какой реакции от меня ждать. – В течение того времени, что ты у меня работала, я удерживал небольшую сумму твой зарплаты на корпоративный сберегательный счет.
– Что?! – я опешила. – Зачем?
– Ради этого момента, – Баринов многозначительно кивнул на бумаги. От напряжения я неосознанно их сжала. Заглянув мне в глаза и осознав, что я совершенно не способна мыслить внятно после бутылки шампанского, он решил пересказать документы сам. – Сразу скажу, что накопилась приличная сумма. Я могу либо выплатить тебе разовым платежом хоть сейчас, либо… Ты последуешь моему совету, – прочистив горло, он почему-то засуетился. – Я заметил, что квартира, в которой ты сейчас живешь, тебе очень нравится.
– Еще бы! – хмыкнула я. – Элитная новостройка, хороший ремонт, огромная квадратура…
– Она корпоративная. Я мог бы подарить ее тебе прямо сейчас и мне бы это ничего не стоило. Ведь собственная квартира – это залог безопасности. Но, – не давая мне возмутиться, мужчина поднял палец вверх, призывая помолчать, – я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять: ты никогда ничего подобного от меня не примешь. Захочешь все сделать самой.
– Именно, – облегченно выдохнула я, начиная обмахивать вспотевшее тело бумажками, значение которых до сих пор не понимала.
– Поэтому я придумал более лояльный план, – хлопнув в ладони, мужчина загадочно подмигнул. – Я продам тебе эту квартиру. В рассрочку. Первый платеж у тебя уже есть. Остальные буду взымать из заработной платы. Так как этот дом строила моя дочерняя компания, то своим сотрудникам я продаю квартиры без наценки. Это делает твой ежемесячный платеж комфортным, – распахнув рот, я потеряла дар речи. Пока подбородок ударялся об пол, Баринов добил меня окончательно. – Все честно, без махинаций. Расчеты в конверте. Изучи все и дай мне ответ, хочешь ли ты ввязываться в долговые обязательства.
– О, черт… – во рту пересохло, а в голове порядком помутилось. – Это просто… Просто…
– Это даже не подарок, – нервно, непривычно суетливо заговорил босс. – Так… Корпоративное предложение. Не нравится? Просто отклони его. Никаких обязательств. Я не обижусь.
– Это просто великолепно! – радостно воскликнула я, наконец обретя дар речи. – Спасибо! Черт, что может быть лучше?!
Я все еще не отошла от шока, когда Баринов прочистил горло и кивнул на соседний носок, пожимая плечами:
– Надеюсь, лучше может быть… Как я сказал, рассрочка – это не подарок.
Во втором носочке я нашла маленький сверток с красным бантиком. Присев прямо на пол, я быстро разорвала бумагу. Внутри оказалась книга. Старая, потрепанная. Явно, ни раз восстановленная, но все же целая и невредимая. Пережившая больше сотни лет.
– Киплинг? – когда я посмотрела на босса, мои глаза было наполнились слезами.
– Именно, умница! «Книга джунглей». Одно из первых изданий. То самое, где иллюстрациями занимался его отец, – пояснил мужчина.
Это было выше моих сил. Не сдержавшись, я позволила себе расплакаться. Чувств было так много, что они против воли вырвались наружу.
– Черт, Лиза… – за секунду Баринов оказался рядом со мной. Присев на корточки, он прижал мое вздрагивающее тело к своей теплой и надежной груди. Руки мягко гладили по голове, пытаясь привести в чувство, пока мягкий встревоженный голос тихо нашептывал: – Если бы знал, что тебе так не понравится, то…
– Не понравится?! – я резко взглянула на Баринова с недоумением. Вытерев слезы рукавом свитера, я прижала книжку к сердцу. – Юра, я ведь только раз обмолвилась тебе, что это моя любимая книга… Что это единственное и самое теплое воспоминание из детства, когда мама читала нам с сестрой эту сказку. Теперь, каждый раз, когда я вижу этот сборник, в моей душе просыпается это детское сказочное чувство… Неописуемого восторга!
– И что в этом такого трогательного? – Баринов растерялся.
– А то, – распахнув страницы, я зарылась носом в них и глубоко вдохнула аромат старины. По телу волнами расползлись мурашки, – что в моей жизни приходится миллион раз повторять одно и то же людям. Они слушают, но не слышат. А ты… С первого раза… Это лучший подарок в моей жизни!
Он ничего не ответил. Но даже с закрытыми глазами я видела, что он смотрит. Пялится, прожигая дыру.
– «Юра»… – его тихий шепот почему-то заставил меня вздрогнуть.
– Что «Юра?» – не открывая глаз, переспросила я.
– Ты впервые назвала меня по имени, – усмехнулся он.
Лениво и неуверенно я все же заставила себя встретиться с Бариновым взглядом. Он сидел прямо на против меня, на расстоянии полуметра. На фоне шикарной елки в красном свитере и с растрепанными волосами он выглядел обворожительно домашним и необъяснимо сексуальным.
– Я знаю… – едва слышно прошептала, будто пытаясь разрушить магию момента своим громогласным голосом.
Не давая мне и минуты на раздумья, Баринов ответил без колебаний:
– А я люблю тебя, Лиза.
Это был, как выстрел в упор и насмерть. Я вздрогнула, задохнулась. Из губ вырвался рваный стон раненного животного. Из рук выпала книга прямо на подарочную коробку. Она стала некой спасательной подушкой для ценного экспоната.
Он смотрел на меня так жадно, словно поедая глазами. Безумно… Дико… По животному… А мое сердце все еще вырывалось из груди от волнения, пока мозг в голове взрывался: «Мне послышалось! Это просто слуховая галлюцинация! Ты перепила!».
И все же, я не стала переспрашивать. Боялась услышать нечто такое, что разобьет сердце. Привстав на коленки, я всем телом потянулась к мужчине и накрыла его губы своими.
И нахлынула беспомощность. Я почувствовала, как сдаюсь в плен, и почва уходит из-под ног. Приятное томление разлилось по телу, следом за ним шли волнительные мурашки. Все это лишало воли, здравого мышления, желания думать…
Сперва поцелуй был нежным и робким, а затем бразды правления перенял Баринов. Его руки жадно и крепко вжимали меня в себя, пока быстрый и юркий язык сводил с ума! Мягко, незаметно для себя самой, я оказалась повалена на мягкий ворсистый ковер. Справа приятно пощелкивал камин, слева мигали фонарики на ели, а надо мной возвышался самый прекрасный на свете мужчина.
– Ты такая красивая… – глядя на меня с