Гермоврата шлюзового типа, как на космической станции. Над ними колоссальное сооружение украшает металлическая фреска в неоантичном стиле: гордо приосанившийся воин в кидо, опирающийся на необычный щит. За его спиной — сомкнутый строй. Шлемы, оружие, лица сливаются безымянной волной, но сам герой вырезан детально — от свернувшегося на щите дракона до зубчатой кромки вскинутого на плечо техномеча. Узнаваемый кибернетический доспех, развевающийся плащ, завитки волос, падающих на плечи… взгляд внимательно скользил по фреске, словно узнавая черты лица, и я впервые услышал голос той, чьими глазами смотрю:
— Сигурд?
— Так точно, мэм! Это Стена Дракона! В честь него и назвали…
— Гранд-легат в Городе?
И вихрем, мгновенным ураганом — новое видение.
Еще более загадочное…
Горящая холодным голубым огнем фрактальная… завеса? Вторым слоем прикрывающая очертания чего-то столь чудовищно огромного, что это не укладывается в голове — а может, чтобы понять, мне опять не хватает Атрибутов?
Копошащееся кошмарное нечто у ее границ. Завеса расплывается, будто от ударов, вновь вспыхивает, но сквозь нее успевает проникнуть что-то, имеющее форму… от которой мгновенно заболела голова и моментально вспомнилось прикосновение к проснувшейся Твари из-под печатей Наблюдателя в пещере. Многорукая и длинная, как змея, да еще будто распадающаяся на лету, словно сознание не могло подобрать форму и судорожно перебирало подходящие. Неужели это и есть… Тварь Извне?
Семь ярко-голубых искорок — увеличивающихся, стремительно идущих на перехват! Я мог рассмотреть каждого — похожие на крылатых архангелов, где каждое перо в крыле — синее пламя! И мгновенно вспомнил появление небо-стража Ордена Истинных — несомненно, это были подобные ему существа. Или, может, он сам — тот, что говорил со мной в дрейф-цитадели?
Истинные?
Крылатые воины догнали изменчивую тварь — комары на фоне дракона… А вот то, что происходило дальше, было сложно описать имеющимися у меня словами. Это было столкновение принципов реальности — упорядоченности и хаоса, структуры и ее отрицания. Несомненно, Руны, но какие? Тварь трансформировалась, схлопывалась, будто ускользая в другое измерение, и выпускала потоки черных «камней», от соприкосновения с которыми на мгновение тускнела аура крылатых воинов. Но каждый маневр семерки был точен и выверен, как движения виртуозно освоивших выступление танцоров. Они не просто сражались — Истинные создавали сложный энергетический узор в пространстве, каждый виток которого все ощутимее сковывал противника.
Тварь, кажется, понимала их стратегию и искажалась все сильнее, выбрасывая кошмарные отростки, которые стремились достать Истинных. Но они были быстрее, на шаг впереди, предугадывали действия противника с почти сверхъестественной точностью. Невероятное мастерство — как пилот, я был просто заворожен их слаженностью и искусством. Ни один земной аппарат, включая альфа-вингеры, не смог бы повторить такого…
Стянутое мерцающим коконом существо менялось все сильнее, пока наконец не обрело… плоть⁈ Его… вытащили в реальность? В то же мгновение вспыхнули солнечные копья, разорвавшие тварь на несколько частей, а один из Истинных, кажется, сам превратился в ослепительный клинок, пронзивший ее насквозь…
Тварь распалась. Обратилась в медленно гаснущие клочья, искры, падающие и тающие в пустоте. Истинные, совершив круг почета, с той же виртуозной слаженностью перестроились и вновь устремились к фрактальной завесе, и опять в глаза бросилась ее грандиозность. Тварь, проникшая в прореху, была лишь одной из кошмарного скопища, безымянной массой колыхающегося за преградой. Сколько же их там? Сотни? Тысячи? Миллионы? И где вообще это «там»?
Видение вдруг начало отдаляться, и стало ясно, что оно происходит внутри чего-то вроде прозрачного кристалла, который держат тонкие женские пальцы. Киира? Послание? Сон внутри сна? Наблюдательница отстранилась, по-прежнему глядя на синие искры внутри шара, но боковым зрением стали видны темные фигуры справа и слева, и послышались голоса:
— Никто не знает, сколько Истинные еще смогут защищать Брешь… Может, один цикл. А может, тысячу, — монотонный, равнодушный голос, будто принадлежащий скучающему наблюдателю. — Никто не знает, сколько Тварей Извне придет из Разрыва и какова будет их мощь.
— Как давно я не слышала этих имен! — а вот этот принадлежал той самой, что говорила со мной в Чертоге Вечного Пира. — И не хочу слышать еще дольше. Какое нам дело до того, что вовне?
— Такое, что они не остановятся, пожрав Единство.
— Когда? Сколько тысяч циклов им понадобится? Как они перейдут грань? А если они и перейдут, у нас есть средства, чтобы их остановить, — снова Сестра Солнца. — Никому не победить нас в Вечности! Но они не придут, Тварям нужно только то, что вовне.
— Это не мудро. Единство и Вечность связаны, — новый голос, резкий и отрывистый, принадлежал тому, кто привык отдавать приказы. — Врага лучше остановить чужими руками, на дальних рубежах, не ожидая, пока он придет на твой порог.
— Кто будет их останавливать? — откровенный смешок Хозяйки Золотых Варваров. — Тот-Кто-Сражается был последним, кто мог.
— Нет, не последним. Есть еще…
Глава 16
Бормочущие что-то силуэты Хранителей вдруг размылись, а золотое сияние Саги превратилось в болезненный крючок, коварно вонзившийся мне в… душу? Он проник глубоко, безжалостно выворачивая наружу, подобно ключу, открывающему давно заржавевший замок.
Скай: Командир, запущены необратимые изменения в энио! Обнаружены новые Атрибуты… обнаружены новые Навыки…
Остановить этот процесс мы не могли — коварная Сага превратилась во что-то иное. В сознание хлынули образы, мелькающие картины битв, которых я никогда не видел: боевые порядки легионеров на заснеженной равнине, разворачивающийся флот звездных кораблей, разрезающие угольно-черную пустоту крылатые тройки, бешеный калейдоскоп видений, сопровождающийся чужими голосами.
— … Третья Когорта, держать сектор три-ноль!
— … боевой разворот. Вингерам, атака с пикирования, сосредоточить огонь на Тиферет!
— … командир, связь с флотом потеряна… Сигурд!
— … Сигурд! — сквозь гул чужих голосов прорвался свой, родной, и я наконец-то открыл глаза, увидев перед собой испуганное лицо Травинки. Девушка вцепилась мне в плечи, а ее Скрижаль мерцала в темноте, будто она собиралась использовать одну из своих Рун.
— Проснулся, — облегченно выдохнула Травинка. — Все в порядке? Что с тобой?
Я сел на кровати, тяжело дыша. Я? Или… Виски пульсировали чужой болью, чужими голосами, чужими мыслями. Там, в чехарде видений, был кто-то другой, и его холодная маска неохотно таяла, не торопясь уступать место Сигурду Морозову. Но странное чувство не отпускало… ощущение полного понимания поля боя, способности видеть его как стратегическую карту, где каждый воин фигура, каждое движение — просчитанный ход…
— У тебя было