– Не я! – визжал сторож, но его уже мотыляли из стороны в сторону.
Химик мелко затрясся и попытался втиснуться в узкую щель между камнями, но застрял на полдороги.
– Евген! – рявкнул в рацию Никитич. – Вяжите этих придурков, пока они друг друга не убили!
Манекен в этот момент все же эффектно рухнул, окончательно добивая психику и без того перепуганных преступников.
Откуда-то сверху зазвучали звуки вертолета, вой сирен и четкие приказы, правда, почему-то на английском.
– Твою ж мать! Кто Гоху до аппаратуры допустил?! – раздраженно сплюнул Никитич, растирая лоб.
– Так аппаратура-то его, – тихо напомнил Санек.
– Блин, точно, – пробурчал майор. – Выходим!
Мужики одновременно поднялись из кустов, словно команда футболистов перед пенальти.
– Оружие на землю! Руки вверх! – заорал Евген басом, который специально отрабатывал еще в спецназе.
Но драку уже было не остановить. Беглецы, потерявшие всякую адекватность, сцепились в дикий клубок. Пыль столбом, камни летят, вопли, матерщина.
– Химика бери! – кивнул Никитич участковому, помогая тому вытащить застрявшего толстяка из щели. – Остальных вязать!
Бойцы Никитича, в отличие от беглецов, двигались спокойно и методично, как на учебном полигоне.
– Лежать, я сказал! Лицом вниз! Руки на виду! – орал Сашка, придавливая самого буйного коленом.
– Не дергаться! – Евген щелкнул наручниками, фиксируя коренастого, уже безвольно сникшего.
Когда Женька приблизился к третьему, тот смотрел на него ошалело, с разбитым лицом и ничего не понимающими глазами.
– Лицом вниз, руки за спину, – повторил приказ аналитик.
Но мужик неожиданно метнулся, молниеносно выхватив нож…
.
– О! Марийка! Вы тут? – Никитич влетел в кухню, чуть не снеся дверь и едва не запутавшись в коврике.
Три женщины, мирно воркующие за столом, резко замерли, словно их застукали за распитием запрещенных веществ. Чувствовался отчетливый аромат мяты и какого-то женского ликера.
– А! – хмыкнул Никитич, оглядывая их, как подозрительный отряд диверсантов. – Ну и что? Будут у Чибиса чибисята?
И без того огромные глаза Марийки округлились на пол-лица. Ленка Чибис сначала густо покраснела, затем резко побледнела, приложив ладонь то к груди, то к животу, словно проверяя, на месте ли все жизненно важные органы. Только Дарья Сергеевна, сохраняя олимпийское спокойствие, плавно перевела на нее менторский взгляд.
– Елена! – торжественно и драматично произнесла она. – В доме прослушка.
Женщины охнули и возмущенно вперились в Никитича.
– Да нет никакой прослушки, – махнул рукой майор, изображая невинность. – Просто вы там в камеры на поле попали! – пояснил он с улыбкой, не желая вдаваться в детали своего шпионского ремесла. – Но это потом! Марий, – снова обратился он к жене, резко серьезнея. – Что там у тебя в аптечке есть? У Женьки ножевое!
– Что?! – Дарья Сергеевна внезапно подскочила с места и заорала так, будто это ее ранили. – Где он? Как вы могли?!
Оттолкнув растерявшегося Никитича и едва не сбив неаккуратно выдвинутую лавку, няня пулей вылетела во двор.
– Женя! – закричала она, хватаясь за сердце.
У калитки стояла компания разгоряченных мужиков, весело переговаривающихся. Евген, сжимая рукой предплечье, стоял в центре и театрально повторял со смехом:
– И-ме-на!
– Женя! – в голосе Дарьи перемешались слезы и гнев.
Она бросилась к нему, едва не сбив с ног пару мужиков по пути.
– Что с тобой?! Ты ранен?!
– Тише, тише, – не разжимая ладони, Евген поймал ее в кольцо рук, прижал к себе. – Даш, все нормально, просто царапина.
– Женя! – хлюпала Дарья, лихорадочно оглядывая его лицо и руку. – Как же так?..
– Ну что ты, милая, я ж аккуратно, – хмыкнул Евген, гладя ее по волосам. – Нож был тупой. А преступник – еще тупее.
Дарья вдруг осознала, что вокруг – толпа немигающих мужиков, и густо покраснела, но от Евгена не отстранилась.
Санька и Чибис смотрели на эту парочку с открытыми ртами, словно увидели привидение не в поле, а прямо перед собой. Никитич же, стоя чуть позади, лишь хитро улыбался и показывал Евгену большой палец.
– Так, дайте посмотреть! – строго вклинилась Марийка, уверенно расталкивая мужчин. – Даш, отпусти героя-то ненадолго!
Та с огромной неохотой слегка отодвинулась, продолжая поддерживать Евгена за локоть, скорее, из собственных эгоистических побуждений.
Никитич усмехнулся и повернулся к Юрке Чибису, толкнув его локтем в бок:
– Кстати, твоя тоже тут. На кухне…
– Лена! – Чибис внезапно взревел, кинулся в дом. – Ну? Что? Да? Лена, да?!
Его жена, онемев от волнения, прижала ладони к груди и быстро-быстро закивала.
– Лена-а-а! – восторженно проревел Юрка и закружил ее по большой и светлой кухне так, что со стола полетели чашки и ложки.
– Ой, да поставь ты! Меня и так уже месяц тошнит! – проворчала Ленка, но глаза ее счастливо блестели.
– Только лучшие доктора! Клиники! – пылко поклялся Юрка.
– Марийка мне уже отвар сделала, – смущенно пробормотала Ленка, поправляя волосы. – Да и на кого ж я своих кур теперь…
– Так! – вскинул кверху указательный палец Чибис. – Теперь точно перестраиваемся!
Марийка лишь ехидно улыбнулась и быстро потянула Евгена в свою комнатушку. Дарья Сергеевна, хлюпая носом, шла рядом, цепко держась за его локоть, словно он мог упасть в обморок в любую секунду. Ну или она сама боялась упасть в тот самый обморок.
Никитич вздохнул, оглядел бурлящие вокруг него события и тихо пробурчал:
– Вот блин! Три женщины в доме, а за детьми кот приглядывает.
Слово “приглядывает”, конечно, было слишком оптимистичным определением. Рыжий лежал на стуле в углу кухни, плотно сомкнув глаза, изображая статую древнеегипетского бога в исполнении сельского театра. Правда, слегка нервно подрагивающий хвост портил всю картину невозмутимости.
А тройняшки Соколовские, дружной цепочкой и с завидным упорством, уверенно ползли к вышеупомянутому коту, явно имея свои планы на его пушистые уши и усы.
Кот терпел и ждал.
Никитич прищурился, оценивая масштаб надвигающегося бедствия, и решительно вмешался:
– Та-ак! Идите-ка сюда, банда! – он быстро подхватил малышей, спасая то ли их от кота, то ли кота от них.
Рыжий откровенно вздрогнул, облегченно вздохнул, но глаз так и не открыл.
Никитич прижал к себе сыновей, вдохнул их яблочный озорной аромат и почувствовал, как напряжение последних часов уходит из него, сменяясь тихим и уютным теплом.
– Ну что, парни, – заговорщически улыбнулся он малышам, – рассказать вам, как папка сегодня привидением подрабатывал?
Эпилог
– Ну ты сам подумай, – отчитывал шикарный, раздетый по пояс парень незадачливого водителя. – Зачем в церкви посудомойка?!
– Ну я это… – пожал плечами тот смущенно. – Я того… У меня заказ на фамилию Чибис. Я в деревне спросил, сказали – тут Чибис строится.
– Все правильно, – кивнул Колька, а это был именно