– Верто… – водитель обалдело посмотрел в бумаги. – Зоопарк?
Деревня Верхние Долы…
Не, вроде ничего не напутал.
Только откуда в деревне зоопарк и вертолетная площадка?
Водитель чуть испуганно оглянулся на кипящую вокруг него стройку.
На краю поля, там, где раньше одиноко высились грустные развалины, теперь царила торжественная суета. Стройка шла почти круглосуточно: гулкие голоса рабочих, скрип подъемных кранов и стук молотков перемежались с задорными окриками деревенских ребятишек, прибегавших посмотреть на чудо преображения.
Церковь восстанавливали всем миром, и каждый хотел приложить руку к этому почти святому делу. Кто-то помогал кирпичи разгружать, кто-то подносил раствор, местные бабушки по очереди кормили строителей домашними пирогами и супами. Деревенские мужики, с присущим им азартом, соревновались в том, кто лучше кладку выполнит или штукатурку уложит. А Колька лично проверял качество работ, с присущим ему перфекционизмом, которому сейчас даже его подчиненные были только рады.
Стены храма росли быстро и уверенно, ровные, постепенно вытягиваясь вверх, к небу. Колокольня, словно стрела, первой поднялась над деревней, гордо поблескивая новенькими крестами в лучах солнца. Когда на главном куполе водрузили сияющий золотом крест, вся деревня собралась поглазеть на это событие, шумно радуясь, будто случилось великое чудо. Даже не слишком верующие старики смахивали скупые слезы, приговаривая:
– Ну, теперь заживем!
А потом наступил день открытия. Церковь стояла во всей красе – белоснежная, величественная, но в то же время уютная, домашняя, словно и вправду оберегающая деревню и ее жителей от любых бед. Торжественно распахнулись высокие двери, блеснули золотом купола, и в солнечном свете засияли витражи. На церемонию пришли все – от самых старых бабушек до самых маленьких детей.
А разрезать ленточку доверили той самой Таньке Милюхиной. Официально, как главной артистке деревни, а неофициально, как той, из-за кого все и началось.
Чибис, утирая слезу, стоял в сторонке и обнимал беременную жену. Многозначительно смотрел на кресты и купола. Кажется, благодарил. Он свою клятву выполнил. Правда, у него нашлись соучредители, так сказать. Гоха Михайловский влез к нему со своим капиталом.
– А что? – нагло спросил он будущего соседа. – Я, может, тоже детей хочу! От Ирмы просто так фиг дождешься! – скривился он. – Нужно чудо. К тому же, – хитро посмотрел он на компаньона, – вертолет ты мне взорвать не дал, а с этими деньгами я уже мысленно попрощался.
Домбровский, который ничего не понял про вертолет, на восстановление церкви тоже скинулся.
Его очень позабавила рассказанная мужиками история про привидение.
Финал, правда, вышел совсем не шуточный. И абсолютно не мистический.
После того памятного “представления” на развалинах, все четверо незадачливых экспериментаторов были арестованы. Напуганные до потери сознания “привидениями” и собравшимися деревенскими мужиками, они сразу выложили следователям все, что знали, и даже немного больше.
Выяснилось, что устроители подпольного бизнеса выбрали деревню Верхние Долы, руководствуясь простым расчетом: место тихое, людей мало, а климатические условия в подвалах старой церкви идеально подходили для выращивания и обработки запрещенных растений. Электричество решили брать напрямую от ближайшей высоковольтной линии, рассчитывая, что такие “мелочи” никто не заметит.
Не учли только одного: своих же работников. От скуки и безделья сторожа начали устраивать “развлечения” – распылять галлюциногены, изображать привидения и пугать местных жителей. Так их и заметили, а дальше уже подключился майор Никитич с друзьями, которые, в свою очередь, устроили “развлечения” для самих нарушителей.
Суд был скорым и суровым. Химик, сотрудничавший со следствием и давший ценные показания, получил самый легкий срок. Остальные отправились в места, где скучать им больше не придется.
Местный участковый неожиданно получил благодарность и премию, а жители Верхних Долов – повод для легенд и историй, которые теперь можно рассказывать долгими зимними вечерами, вспоминая, как их майор и его друзья “ловили привидения”.
Участие частных лиц в документах нигде не мелькало. Но никто из “привидений” не обиделся.
Никитич делал все, в принципе, для себя и для жены. Чибису от той суммы премии было смешно, а Женька и так чувствовал себя вознагражденным!
Дарья Сергеевна, тяжело вздохнув и поджав губы, выдохнула: “Так уж и быть”, – и согласилась попробовать!
Свадьбу сыграли тихую. Всего человек на восемьдесят. В основном деревенские, да безопасники, коллеги Евгена, да немного из участка, те, кто историю с привидением разбирал, ну там еще строители, которых аналитик прошлым летом с моря вывозил, подтянулись…
Со стороны Дарьи Сергеевны никого не было. К ее удивлению, неожиданно началось какое-то разбирательство с завещанием ее бабушки. И кого-то из ее родственников даже посадили за подделку документов.
Когда Дарья пыталась обсудить это с Евгеном, он лишь смущенно отводил глаза и менял тему разговора.
В общем, среди Дашковых Дарья Сергеевна теперь была персона нон-грата. Однако она ни капли не расстроилась и с легким сердцем взяла фамилию мужа. Звучало не менее торжественно. Раскова Дарья Сергеевна. Тоже дворянская фамилия, кстати.
С Женькиной стороны приехала только мать. Отца у него, как выяснилось, никогда и не было. Остальная семья передала кучу подарков да звонила по видеосвязи. Жили они далеко. Аж на Камчатке. Так что отправили ото всех только Женькину маму.
Красивая женщина лет шестидесяти с очень довольным лицом оглядывала Дарью.
– Ох! Как же хорошо! – восхищенно восклицала она. – Какая ты правильная! Настоящая! Умная! Ты лучшее, что могло случиться с моим сыном!
Растрогавшаяся Дарья даже расплакалась.
Правда, тут же вскинула подбородок, широко расправила плечи и…
И с радостью обняла свою свекровь.
Женька формально так и остался в деревне сторожем. Они сняли пустующий дом через дорогу от почти завершенной стройки Михайловских. Там как-то быстро и почти сам собой поправился и выкрасился забор, разбился цветник вокруг, на окнах появились ажурные занавесочки… И Дарья Сергеевна вдруг стала какая-то мягкая, домашняя, семейная…
Когда Евген во время уже почти традиционного пятничного “чаепития” на веранде майора начал задумчиво засматриваться на троицу Никитича, тот толкнул его в бок с явной угрозой:
– Слышь! Ты же не заставишь меня искать другую няню?
– Э! – подключился к разговору сидевший с ними за столом Чибис. – А как же мы? Ленка никакой прислуги в доме видеть не хочет! Говорит, что вот если только Даша…
– Так! – вскинул брови Никитич. – Тут и так Колькина Люська к ней через день прибегает! А нам самим мало! У нас трое, между