— Рикс Когтей. Твоя свита останется здесь. Внутрь идешь только ты. Кинг примет тебя в кипе.
— Древние обычаи говорят, что я могу взять с собой двоих, — медленно произнес Коготь, обменявшись взглядами со своими спутниками.
— Класть мы хотели на древние обычаи! Ты идешь один! Или мы принесем кингу ваши кости.
Черепа не шутили. Рикс Небесных Когтей смотрел на своих воинов, те на него. Взгляды были острее, чем ножи. Он мог больше никогда не увидеть их, а они — своего рикса. Обо всем условились заранее, и глаза Когтя говорили им — улыбайтесь, пока не увидите знак.
Внутри кипа сквозило холодом. В стенах зияли дыры, на полу виднелись засохшие бурые пятна. Чаны со свет-деревьями были разбиты, их стволы и листья торчали жалкими огрызками. Воняло еще хуже, чем снаружи. Коготь-как-Серебро был нюхачом, и его Навыки легко распознали кровь, старую и свежую, запах черных Трав и… вонь Червей. Да, так пахли Черви.
Длинный коридор, где не потрудились убрать следы битвы. И зал, где прежде сидел рикс Гроз. Коготь дважды бывал здесь. Впереди воздух дрожал от незримой завесы, за которой виднелся лишь темный туман. Червивый туман — понял рикс, надвигая на лицо дыхательную маску. В него нельзя входить…
— Иди, мясо! — провожатый слегка коснулся его спины древком отобранного тарна. — Кинг ждет…
Проверка. Червивый туман можно было преодолеть за один шаг — он лишь ограждал, но не заполнял зал. Коготь вспомнил марево вокруг Столпа Сияния и слова владыки и понял — сюда не достигает взгляд Наблюдателя. Он вспомнил и иные слова.
«Он захочет вручить тебе червивый дар без лишних глаз».
Внутри стояли древние колонны, держащие свод, — шесть, каждая со своей сигной. Их поставили пришедшие из Эстэ, построившие Кузницу Молний. Ныне каждую густо обвивал Железный Вьюн, прихватывая человеческие тела. Восходящие септы Гроз — все мертвые, со следами пыток, а иные — как будто сожранные заживо. Кто-то умер недавно, кто-то давно, запах смерти забивал все остальные. Червивая мерзость! Шагая меж ними, Коготь вновь заставил лицо стать ледяной маской и успокоил мысли. Он многое повидал в своем Восхождении — но никогда прежде риксу не было так страшно.
Пожиратель Когтей сидел на своем боевом Существе, серебряном серпентисе, свернувшемся так, чтобы создать высокий и удобный престол. Он так и не снимал окровавленный Череп, прикрываясь Клятвой, но Коготь знал, что причина — иная. Рядом с Пожирателем, на месте, ранее принадлежавшем риксу Гроз, сидела мертвенно-бледная женщина с прямыми черными волосами. Коготь узнал ее — Буря-в-Ночи, фламиника Гроз и жена рикса Гроз. Как она могла терпеть такое надругательство над своей септой? Колыхнулась надежда — может быть, Незримый улыбнулся и риксу? Впрочем, лучше бы он оказался мертв — понял Коготь-как-Серебро, увидев черную пленку в открытых глазах Бури. Она рассеялась спустя мгновение после того, как фламиника подняла веки, но этого было достаточно.
Червивая.
Остановившись перед ними, рикс Небесных Когтей медленно опустился на одно колено. И, склонив голову, протянул на открытых ладонях дар — сделанный мастерами септы серебряный коготь.
— Рикс Небесных Когтей, — голос Пожирателя казался странным, будто искаженным маской-черепом. — Ты пахнешь страхом, мясо. Чего боишься?
— Черной судьбы для своей септы, — не стал лгать Коготь. — Я слышал твоих посланников. Я пришел покориться. И принес дары для кинга…
— Испугался, что Когти станут свежей падалью? — Пожиратель издал странный щелкающий звук. — Однако мясо не торопилось. Чего ждал?
От чужого давления, казалось, сейчас разорвется голова. Но первая мать учила его защищаться от ментального вторжения, развивая нужные Навыки, и Коготь выдержал натиск, стиснув зубы.
— Я пришел, как ты повелел, — произнес он.
— Медлил. Значит, думал. Значит, выбирал. Назови меня, мясо. Назови меня правильно.
Мысли Пожирателя колючими узами сдавливали сознание, пытаясь отыскать трещину и проникнуть внутрь, разрастаясь кошмарными отростками. Навык, дарованный еще Первой Матерью, Пустая Голова, стал прозрачной стеной. Разум очистился, став бесполезным, как опустевший сосуд.
— Кинг, — сказал он ровно. — Я вижу тебя…
— Упрямое мясо! — глухо прошипел Пожиратель Костей. — Не кинг. Хозяин! Скажи.
Коготь-как-Серебро опустил взгляд и улыбнулся, как учил владыка: холодно, пряча клыки под губой.
— Я пришел покориться, — повторил он. — И принес дары для своего хозяина.
Щелчок в глубине маски-черепа показался довольным. Ментальное давление чуть стихло, как слабеющий ураган, но не отступило полностью.
— Умное мясо. Упрямое мясо. Думаешь, что можешь сопротивляться? Покажи ему, моя.
Пожиратель Костей сделал едва заметный знак, и фламиника поднялась со своего места. В ее руках появилось серебряное блюдо, на которое Буря-в-Ночи водрузила голову — обезображенную человеческую голову, явно отделенную от туловища еще несколько дней назад. Сжатые губы, кровавые провалы вместо глаз, однако Коготь мгновенно опознал Пьющего-Кровь-Ледозубов, знаменитого кузнеца молний и прежнего рикса Темных Гроз.
— Глупец не сказал «хозяин». Пытался сопротивляться мне. Теперь его кости растащили тенехваты, его септа мертва, а его жена служит мне. Скажи ему, моя.
— Хозяин милостив к покорным, — мертвым, отстраненным голосом произнесла Буря, — и беспощаден к упрямым.
— Ты слышал, мясо? Посмотри на меня. Кто твой хозяин?
Коготь-как-Серебро поднял взгляд, встречаясь с глазницами маски-черепа. Разум был наполнен звенящей пустотой.
— Ты… мой хозяин, — выдавил он.
— Лжешь, мясо, — Пожиратель Костей поднялся. — Но скоро твоя ложь станет правдой. Другие врут куда хуже. Взгляни сюда.
Он достал из-за трона уродливое подобие тарна, на костяное острие которого насадили сразу несколько отрубленных голов. Свежих — кровь еще не успела засохнуть. Лица воинов были незнакомы, но Коготь узнал узоры — все они принадлежали септе Серых Шипов.
— Рикс Шипов прислал посланников, — Пожиратель издал длинный скрежещущий звук, вероятно, заменяющий смех. — Лучших. Они хорошо прятались в трещинах. Вынюхивали. Слушали. Смотрели. Но Черепа любят, когда под ногами чисто…
Коготь молчал, безразлично глядя на мертвые лица.
— А вот еще гости, — Пожиратель Костей указал на одну из колонн, и Железный Вьюн зашевелился, чуть разжимая свои объятия. Коготь увидел нескольких еще живых, но одурманенных людей. Посланники септы Луноликих легко распознавались по белым волосам и татуировкам. Ту, что еще могла шевелиться, он узнал — Ночной Страх, сильная серебряная Восходящая, внучка Шепот-в-Ночи. Он