Я отшатнулась, словно меня ударили.
Весь тот спектакль с слезами и раскаянием… это была всего лишь еще одна хорошо спланированная операция.
– И… и что? – с трудом выдавила я. – Ты должна была украсть мой телефон? Пройтись по моим вещам?
– Что-то вроде того, – она пожала плечами с показным безразличием, но я увидела, как дрожат ее пальцы, сжимая ремень сумки. – Но твой новый друг появился слишком быстро. Шустрый малый. Я не успела ничего. А потом… потом я увидела вас вчера у подъезда. Увидела, как он тебя защищает. И поняла, что план провалился. Ты нашла защиту. И мне тоже придется отвечать за этот провал… перед Алексей Санычем.
В ее голосе прозвучала неподдельная горечь. И дикий какой-то животный страх… за свою никчемную жизнь.
– Почему ты просто не сбежишь? – спросила я, уже почти не надеясь на честный ответ и посмотрела в глаза когда-то хорошей знакомой. – Если ты так их боишься?
Она посмотрела на меня с таким искренним изумлением, что на этот раз я почти поверила ей.
– И куда я сбегу? У меня нет ни денег, ни образования. Только долги и больная мать, которой я оплачиваю лечение. Алексей Саныч платит. Он платит “очень* хорошо” бывшей жене своего погибшего сына. За молчание. За услуги. За те роли, что я для него играю. За те услуги, что беспрекословно выполняю. А за предательство он сломает мне жизнь. Окончательно. Он просто… убьет меня.
Она выдержала паузу, глядя на меня с вызовом, а затем как-то печально улыбнулась
– Так что да, я лгала тебе. Я лгу всем. Я делаю то, за что мне платят. И я не собираюсь извиняться за это. Вы все, с вашими высокими моральными принципами, живете в каком-то другом мире. В моем мире выживает тот, кто готов пачкать руки.
Из-за угла послышался голос Макса, звавшего меня.
Дарина воспользовалась моментом.
– Наше общение окончено. И советую тебе забыть мой визит. Это в твоих же интересах.
Она резко развернулась и почти побежала к песочнице, где играл маленький мальчик Ваня.
Оставив меня одну с гнетущим чувством полнейшей потерянности и грязного предательства, я пошла на голос Макса.
А потом, вдруг резко обернулась и заметила то, что двое людей из близкого окружения моего свёкра смотрят на меня с любопытством и ненавистью.
Глава 23.
Я медленно шла к вольеру с обезьянами, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Каждая клетка моего тела дрожала от ярости и унижения. Весь этот разговор, вся эта грязная игра... Алексей Саныч не просто хотел избавиться от меня. Он хотел уничтожить окончательно.
Макс, держа за руку счастливого Степу сразу заметил мое состояние.
– Фим? Что случилось? – его лицо стало серьезным.
Я лишь покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. Слезы подступали к горлу, но я сжала зубы. Нет. Я не дам им удовольствия видеть меня сломленной.
– Мне нужно домой, – прошептала я. – Сейчас же!
Он не стал расспрашивать, просто кивнул.
– Хорошо. Идем.
Обратная дорога прошла в гнетущем молчании. Даже Степа чувствовал напряжение и притих, уткнувшись носом в окно.
Макс проводил меня до подъезда.
– Фима, если что-то случилось...
– Спасибо, Макс, – перебила я его, пытаясь собраться. – Я... мне нужно побыть одной. Осмыслить все.
Он с пониманием кивнул.
– Хорошо. Но помни – я на связи. Всегда.
Он потянулся, чтобы поцеловать меня в щеку, но я опустила голову и развернулась.
Не оборачиваясь, зашла в подъезд. Поднимаясь на лифте, я чувствовала, как тревога сжимает горло. Что-то было не так. Что-то в воздухе...
Открыв дверь в квартиру, я замерла на пороге. Похолодела и казалось, что услышала, как остановилось мое сердце.
В гостиной, развалившись на диване, сидел Роман. Он держал в руках рамку с нашей старой фотографией – той, где мы смеемся на фоне моря, обнявшись. Та фотография, что когда-то стояла на тумбочке в нашей спальне.
– Привет, жена, – он произнес это тихо, почти ласково, не поворачивая головы. – Хорошо тут у тебя. Уютно. Новый любовник постарался?
Сердце упало где-то в районе пяток. Я машинально оглянулась, ища взглядом что-то, что можно использовать как оружие. Дверь была еще открыта.
– Что ты здесь делаешь? – голос мой прозвучал хрипло и неестественно ровно. – Как ты вошёл?
Он медленно повернулся ко мне. Его лицо было уставшим, осунувшимся, но в глазах горел знакомый одержимый огонек.
– Как вошел? – он усмехнулся. – Фима, милая, я же твой муж. Вернее, пока еще муж. У меня есть ключи от всего, что тебе принадлежит. Или принадлежало.
Он встал и сделал несколько шагов ко мне. Я невольно отступила в коридор.
– Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого, – его голос был мягким, почти шепот, но от этого становилось только страшнее. – Я пришел поговорить. Как взрослые люди.
– Нам не о чем говорить, – выдохнула я, чувствуя, как дрожат колени. – Все уже сказано.
– О нет, моя дорогая, – он покачал головой, и на его лице появилась кривая улыбка. – Как раз самое интересное только начинается. Ты думала, что можешь просто взять и уйти? К другому? Опозорить меня и моего отца?
Он сделал еще шаг.
Я уперлась спиной в стену.
Бежать было некуда.
– Ром, уйди. Сейчас же.
– Или что? – он наклонился ко мне, и я почувствовала запах дорогого виски. – Позвонишь своему новому телохранителю? Максу, кажется? Или как его там...
– Замолчи, - процедила я сквозь зубы, пытаясь вложить в голос презрение, но он дрожал. – Я не хочу