– Ты уверена, что все в порядке? – Макс снова оказался рядом и на этот раз взял меня за руку. Я посмотрела на него с благодарностью.
– Нет, – честно призналась я и прошептала. – Но я знаю, что теперь у меня есть ты. И это главное.
Он обнял меня за плечи и притянул к себе. Мы стояли так несколько секунд, пока вокруг нас кипела жизнь – смеющиеся дети, болтающие родители, тихо падающие листья с деревьев.
– Знаешь, что? – тихо сказал Макс.
– Что?
– А ведь это было похоже на первую семейную ссору. Ты защищала нашу территорию, – в его голосе прозвучала гордость.
– Ну не знаю, - я фыркнула и прижалась к нему, - возможно.
– Ну, тогда запомни: наша территория – это мы с тобой. И Степа. И больше никто не имеет права совать сюда свой нос. Поняла?
– Да, - кивнула я и спрятала лицо в складках его рубашки, от которой пахло его туалетной водой и нежностью.
Глава 33.
Мы ехали в офис и молчали. Рука Макса лежала на моем колене, и это простое прикосновение придавало мне уверенности. Вместо страха в груди клокотало предвкушение.
Я держала на коленях не просто папку с документами — я держала оружие.
– Ты готова, Фим? - спросил меня Макс, когда мы поднимались на лифте в офис нашей компании.
– На все сто. Никогда не чувствовала себя столь заряженной и воодушевленной. Словно и не было тех месяцев, что я не работала. Внутри меня столько энергии, столько запала, что кажется, будто бы я готова свернуть горы.
– Я очень рад, что ты так настроена, - сжал мою руку и поднес к губам, а потом посмотрел в глаза, - значит, у нас все получится.
Леонид Игнатьевич встретил нас в своем кабинете с видом человека, ожидающего доклада с поля боя. Он не предложил сесть, лишь оценивающе уставился на меня.
– Ну что, Антонова? Наш кролик принес мне морковку или уже откусил кому-то что-то поинтереснее?
Я положила папку на его массивный стол и набрав в легкие побольше воздуха, открыла ее. Больше никакого страха и сомнений.
– Морковка, Леонид Игнатьевич, оказалась с динамитом. Вы были правы — в отчетах «Металл-Инвеста» все чисто. Слишком чисто. Но они допустили одну ошибку. Они забыли, что я видела их внутреннюю кухню год назад.
Я достала распечатанные листы и начала раскладывать их перед ним, как карты в покере.
– Вот официальный отчет «Металл-Инвеста» за прошлый год. А вот... сканы внутренних приложений, которые я готовила для аудита, но которые так и не вошли в финальную версию. Обратите внимание на нумерацию. Здесь несоответствие. Один документ... - затаила дыхание и посмотрела на лица мужчин, - исчез.
Орлов нахмурился, его длинные пальцы захватили листы и сжали мертвой хваткой.
– Продолжай, Серафима.
– Я нашла этот «потерянный» документ. Это договор на астрономическую сумму с фирмой-однодневкой «Вектор-Консалт» на так называемые «консультационные услуги». – Я положила на стол распечатку из реестра юрлиц. – Бенефициарный владелец «Вектора» — двоюродный племянник Алексея Саныча Антонова. А теперь самое интересное.
Я сделала паузу, глядя ему прямо в глаза.
– «Вектор-Консалт» — это и есть компания, выигравшая тендер «Заря-2». Тот самый тендер, на который претендует «Металл-Инвест». Они завысили стоимость в три раза и провели деньги через подставную фирму к себе в карман. Все по классике. Деньги из госбюджета ушли в офшоры, а «Металл-Инвест» остается с имиджем честного исполнителя.
В кабинете повисла гробовая тишина.
Леонид Игнатьевич не двигался, изучая документы. Потом он медленно поднял на меня взгляд. В его глазах пылал не просто интерес — пылал азарт охотника, загнавшего хищного зверя.
– Ты понимаешь, что это значит, девочка? – его голос был тихим и хриплым. – Это не просто нарушение. Это уголовное дело. Большое и громкое. С конфискацией. С отзывом лицензий.
– Я понимаю, – кивнула я. – Это конец их схеме. И конец их шансам на этот тендер.
Орлов опустился в кресло и откинулся на него. Сложил руки на животе и громко, от души рассмеялся. Его смех гремел, как выстрелы.
– Ха-ха-ха! Вот это да! Алексей Саныч, старый хитрый лис, и его подвела какая-то мелочь! Одна цифра в нумерации! – Он посмотрел на меня с нескрываемым уважением. – Я, конечно, ожидал от тебя результата. Но не такого…, - хитро мне улыбнулся, - изящного.
Он встал, подошел к окну и посмотрел на город, как полководец на поле будущей битвы.
– Хорошо. С этого момента это уже не твоя задача. Ты сделала свою работу блестяще. Дальше действуют юристы и наши люди в нужных кабинетах. – Он обернулся. – Максим, организуй встречу с Коршуновым из юридического. Передай ему все материалы. Анонимно. Пусть готовит заявление в Следственный комитет.
Макс кивнул, его лицо было серьезным.
– А что с Серафимой? Ее безопасность?
– О ней позаботятся, – отмахнулся Орлов. – Пока вся эта история не станет достоянием следствия, она будет под круглосуточной охраной. Никаких лишних перемещений. Дом — работа. Понятно?
– Понятно, – ответила я, чувствуя странное облегчение.
Самая опасная часть была позади. Теперь начиналась большая игра, где я была уже не главным действующим лицом, а ценным свидетелем.
– А теперь, Антонова, – Леонид Игнатьевич вернулся к столу и сел, – расскажи мне все, что ты знаешь о внутренних процессах в холдинге Антонова. Все мелочи. Все, что может пригодиться. Не для этого дела. Для будущих.
Я посмотрела на Макса.
Он мягко кивнул, давая добро.
И я начала говорить. Вспоминала все: странные поручения, нервозность бухгалтеров, закрытые встречи, на которые меня не пускали. Я выкладывала ему свою боль, свое унижение, всю подноготную семьи, которая меня предала. И с каждым словом я чувствовала, как груз прошлого становится легче. А плечи медленно, но верно поднимаются.
Орлов слушал внимательно, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Когда я закончила, он молчал минуту, а потом произнес:
– Теперь иди. Отдохни. Ты заработала. А я... я пойду готовить похороны для одной алюминиевой империи.
Мы с Максом вышли