Алена с Владимиром Николаевичем тоже проснулись и стали успокаивать бьющуюся в истерике Лизу. Я смочила носовой платок остатками своей воды и положила это подобие компресса Денису на лоб, парень глухо застонал. Дышать ему было трудно, в легких его что-то булькало. От него пахло болотом, как будто оно пропитало его насквозь. Все это было похоже на кошмарный сон!
Я достала из кармана телефон в надежде поймать сигнал, но это были пустые мечты. Связи в этих лесах не было, нас предупреждали об этом еще в райцентре. Я тогда сказала, что это очень даже романтично – путешествовать без связи. Наивная дура!
И тут между деревьями я снова что-то увидела. Это была… Девушка?
Длинное белое платье стелилось по земле и так же до земле свисали ее распущенные светлые волосы. Ее кожа была белой, словно мел, даже светилась белизной, а лицо… Лицо было как будто восковым, застывшим – оно не выражало ничего.
Но больше всего меня поразили ее глаза: страшные, выпученные, как у лягушки. Она смотрела в нашу сторону пустым взглядом неживого человека и не моргала. И снова запах… Запах болотной тины, ударивший мне в нос был просто нестерпим.
Мне стало так жутко и страшно, что я закричала во весь голос, словно увидела перед собой призрака. Но… Может быть, она и была призраком?
– Саша, что с вами? – Владимир Николаевич подбежал ко мне, приложил трясущуюся руку к моему лбу, – температуры нет, что с вами случилось, Саша?
Я махнула рукой в сторону девушки в белом платье, но увидела, что на том месте уже никого нет.
– Эм… Я не знаю… Мне, наверное, померещилось, что тут кто-то есть. Показалось, что на том самом месте стоит человек.
Алена спросоня посмотрела на меня, как на сумасшедшую и снова отвернулась. А Лиза перестала рыдать и медленно поднялась с земли.
– Так, все! – неожиданно громко сказал Владимир Николаевич, подошел к своему рюкзаку и стал с ожесточением запихивать в него вещи, – Уже скоро рассветет, нам нужно будет сразу же выдвигаться в путь. Собирайте свои вещи, девушки. Лиза, рюкзак Дениса давайте сюда.
Алена, недовольно ворча, поднялась с земли и стала поправлять волосы. Конечно, самое время было думать о прическе! Я начала было складывать в рюкзак кофты, которыми укрывалась, пытаясь согреться, и тут ко мне подошла Лиза и шепнула на ухо тихонько, чтобы никто не слышал:
– Денис тоже видел ее…
– Кого? – я посмотрела на Лизу, ее взгляд напоминал взгляд сумасшедшей.
– Девушку в белом платье. Там, на болотах, – Лиза махнула рукой в ту сторону, куда днем ходил на "разведку" Денис, – Это из-за нее он оступился и поранил ногу… Я ему не поверила, думала, он шутит.
Лиза снова заплакала.
– Как она выглядела? Что ей нужно было от него, ты знаешь? – спросила я, чувствуя, как страх снова наполняет всю меня изнутри, отчего тело начинает бить мелкая дрожь.
– Сказал, что вся белая, как покойница. Глаза выпученные и бесцветные… Как у жабы. Больше ничего не сказал, – Лиза всхлипнула, потом схватила меня руками за плечи, – Саш, думаешь, вы одну и ту же девушку видели? Думаешь, она убьет всех нас?
Я смотрела на Лизу и понимала, что еще немного и она просто не выдержит всего этого. Поэтому я попыталась улыбнуться, потрепала ее по плечу и ответила, как мне казалось, спокойным тоном:
– Ну что ты придумываешь, нет, конечно. Мне вообще непонятное что-то померещилось. Наверное, просто дерево ветром качнуло… Лиза, успокойся, нам всем просто нужно хорошенько выспаться. Иди собирай рюкзак, все будет хорошо.
***
С первыми лучами солнца мы двинулись в путь. В лесу еще стоял утренний туман, но тропинка была хорошо различима между деревьями. Шли очень медленно – по очереди двое из нас тащили плащ Владимира Николаевича, на который был уложен Денис. Он так и не пришел в себя, более того, с каждой минутой ему становилось все хуже и хуже. Дыхание перемешивалось с бульканьем в легких, отдавало болотной гнилью. Лицо его распухло до неузнаваемости и почернело.
Денис был тяжелый, а мы, как назло – все, как на подбор, худые и тщедушные. Поэтому, казалось, что мы идем уже полдня, а на самом деле прошли совсем немного. Еды у нас не осталось, воды – неполная бутылка на всех. Решено было оставить ее для Дениса, которого мы время от времени поили. По пути нам встретилась речушка, но пить из нее было страшно – вода в ней была мутно-белого цвета.
Постепенно нас все больше охватывало отчаяние, поэтому мы старались не смотреть друг на друга, чтобы не нагнетать всеобщую панику. Владимир Николаевич пытался подбодрить нас, повторяя каждые полчаса одну и ту же фразу:
– Недолго уже осталось, потерпите, девушки.
Но, чем дальше мы продвигались, тем сильнее у меня было ощущение, что мы уже здесь проходили.
Первой не выдержала Алена. Когда Владимир Николаевич снова решил повторить свою "скороговорку", она кинула рюкзак на землю и закричала на него:
– Да заткнитесь вы уже! Вы что, не видите, что мы идем по кругу? Смотрите, на этой ветке висит кусок салфетки. Я его полтора часа назад повесила, когда мы тут шли. И вот он перед нами снова! – Алена схватила салфетку, нанизанную на куст и ткнула ей в лицо преподавателю.
Все опустили головы, никто не хотел признавать, что мы снова потерпели поражение и сейчас совершенно не понятно, куда идти дальше…
– Чего вы молчите? Чего вы все молчите? – кричала Алена, – Мы все застряли в лесу, без связи, без еды и воды. Один из нас при смерти, мы полдня ходим по лесу кругами. А вы сидите тут все и молчите, как будто вам не страшно! Как будто вам не страшно умереть тут…
– Что вы хотите услышать от меня, Алена? – голос у Владимира Николаевича дрожал, от этого мне стало очень грустно, – Хотите услышать, что мне, как и вам, очень страшно? Да, мне страшно.
– Я хочу услышать, зачем вы нас сюда притащили! Мы же реально подохнем все в этом лесу!
Алена упала на колени и завыла. Я тоже села на землю, чувствуя, что выжата, как лимон. Владимир Николаевич достал из кармана свою фляжку и хлебнул из нее несколько больших глотков. Потом