Кристалл в моей руке нагрелся, затем начал тускло светиться изнутри. Свет разгорался все ярче, пульсировал в такт биению моего сердца, а затем резко схлопнулся, когда я свернул ауру обратно, оставшись внутри камня крохотной, горящей искрой.
Я протянул получившийся амулет Семёну.
— Вдень в выемку — видишь где она? — шнурок и носи. Не снимая. Теперь, когда он будет светиться, это значит что рядом тварь или опасное место. Зеленый цвет — безобидный светлячок, желтый — червь или клещевик, тут зависит от силы свечения, а красный… Увидишь, что амулет начал краснеть, разворачивайся и уходи оттуда как можно скорее. Когда ты пойдешь в лес, ловить для меня тварей, эта вещь тебе ой как пригодиться!
Семён с благоговением взял камень и с усердием кивнул. Ульяна смотрела на все это широко раскрытыми глазами, в которых плескался страх, смешанный с восторгом.
К концу дня Ульяна закончила отбивать и прясть. Получился небольшой моток зеленовато-серых ниток — немного, но на рубаху хватит. Пока она, закусив губу от усердия, выводила иглой первые стежки, я приготовил «источники питания». Из глиняного горшка, где я держал запас лесных трофеев, я извлек несколько грибов-аккумуляторов. Теперь стоит дождаться, пока девушка закончит, и внести последний штрих в ее работу.
Ульяна работала на удивление быстро и ловко. Пришла Аглая, принесла ужин на двух человек. Ревниво посмотрела на мою новую работницу, но не осмелилась ничего сказать. Наступили сумерки, я снял заслонку с глиняного горшка, который был подвешен под потолок, «включив» освещение. Попутно добавил энергии в почти разрядившийся гриб-аккумулятор. Поначалу девушка диковато косилась на этот диковинный дающий ровный свет, источник освещения, который падал сверху, но затем привыкла. Спустя два часа вся грудь и спина рубахи были покрыты безупречной, выпуклой вышивкой.
— Готово, — шепотом доложила она, с опаской глядя на грибы в моих руках.
— Молодец. Теперь смотри внимательно.
Коротким импульсом я «выкурил» двух светлячков из грибов и подцепил их, после чего аккуратно вплел живые огоньки в два центральных узла узора на груди и на спине рубахи. Затем положил ладонь на вышивку.
Небольшое вливание моей энергии для активации всего узора, который потом будут поддерживать в активном состоянии светляки прошло быстро.
Ульяна и Семён ахнули. Весь вышитый узор на мгновение вспыхнул ярким изумрудным светом, нити засветились, как живые, а затем свечение медленно впиталось в грубую ткань, оставив после себя лишь едва заметный зеленоватый отлив.
— Готово, — сказал я, протягивая рубаху Семёну. — Теперь это не просто одежда. Это легкая броня, силовой кокон. Мелкие твари вроде «червей» или даже ослабленный «клещевик» теперь твое тело не пробьют. Теперь идите спать. Ты, Ульяна, иди домой.
* * *
Едва забрезжил рассвет, я поднял Семёна. Вчерашние приготовления были не просто так, пора было проверить мою задумку.
— Пора, Сёма, идти тебе на охоту. Поначалу вглубь поляны не лезь, походи по краю. Увидишь «воронку» — марево с искрами — беги без оглядки: неизвестно, что оттуда вывалится. Все понял?
Я протянул ему плотно набитый заплечный мешок с едой и водой и пустой короб-ловушку. Он молча принял снаряжение. Вчерашнее посвящение не прошло даром — страх в его глазах уступил место мрачной, сосредоточенной решимости.
— Твоя задача, — говорил я, пока он проверял тетиву самострела, — собрать десять пластов металлической коры с черных дубов и пять грибов-аккумуляторов. Ни больше ни меньше. Ручей у оврага помнишь? Все найдешь там. И еще раз: никуда вглубь не лезь! Почувствуешь опасность амулетом или увидишь тварь — стреляй без раздумий. Если попадется одиночный червь — используй ловушку. Достаточно на секунду открыть крышку рядом с ним, она его и затянет. Главное — возвращайся до заката. Вопросы есть?
— Никак нет, Михаил Иванович, — твердо ответил он.
— Тогда иди.
Он кивнул, перебросил самострел за спину и, не оглядываясь, шагнул за ворота. Я смотрел ему вслед, пока его фигура не растворилась в утреннем тумане, стелившемся от леса. Рискую ли я? Безусловно. Но без риска нет роста. Если он не научится действовать самостоятельно, то так и останется вечным придатком, обузой. Эта вылазка была его экзаменом. И моим тоже — на умение доверять.
Когда шаги Семёна затихли, я повернулся к дому. Пора было превращать эту деревянную коробку из временного убежища в настоящую базу.
Ульяна уже хлопотала вовсю. Двор был чисто выметен, в ведрах у крыльца плескалась свежая колодезная вода. Она работала молча, с какой-то злой, сосредоточенной энергией, доказывая — себе, мне, всему миру, — что не зря получила это место.
Я заперся в мастерской. Начался долгий, кропотливый инженерный труд. Первым делом — отопление. Печь — это громоздко, грязно и неэффективно. Можно все сделать намного проще. Я взял заготовленные широкие пласты металлической коры, оставшиеся от прошлых походов. На внутренней, невидимой стороне каждого из них я вырезал сложнейшую вязь рун теплоотдачи, соединив их в единую цепь. Затем аккуратно закрепил эти панели на стенах главной комнаты, под окнами, и мастерской.
К полудню вся система отопления была продумана. Панели ждали своего часа. Но чтобы соединить их в единую, живую сеть, нужна была кровь этой сети — проводник. Медь. Довольно много толстой медной проволоки, причем — изолированной.
Мысли лихорадочно заработали. Где в этой глуши взять проволоку, да еще и в нужном количестве? Идеально — изолированную, но о таком здесь, ясное дело, и не слыхивали. Так, а у кого я видел проволоку? И тут память услужливо подбросила воспоминание — тусклый, позеленевший от времени моток, который Кузьмич приносил мне для самой первой ловушки. Точно, Кузьмич! Может, он знает, где взять еще?
Не теряя времени, я отправился к его избе. Кузьмич, завидев меня, оторвался от починки тележного колеса.
— Проволока мне нужна, хозяин, — сказал я прямо. — Такая, как ты мне давал. И побольше. Где взять можно?
Он почесал в бороде, прикидывая.
— Такая-то… у нас не водится. Это ж хозяйская, ерофеевская. Они ее в шпилях громоотводных пользуют да молнии свои ловят. Разве что… — он хитро прищурился, — работные люди его, бывает, остатки да обрезки приторговывают по-тихому. Вон, в соседнем селе, в Медянке, у них как раз склад, да бригада сидит. Может, у них и сыщется.
Вернувшись, я тут же приказал сыну Кузьмича:
— Игнат! Пока Семена нет, тебе все равно делать нечего. Бери у отца телегу, вот тебе деньги. Поезжай