Капитуляцию Альянса принимали на борту «Кроноса». С нашей стороны присутствовали, кроме меня, вице-адмирал Платонов и контр-адмирал Ткачёв, со стороны побеждённых делегацию возглавлял комендант Ндебеле, здоровенный тучный негр в антигравитационном кресле. Сопровождали его две непонятного вида девицы, судя по всему, заместители. Принимать его на «Гремящем»… Боюсь, он бы не прошёл в шлюз.
Это не заняло много времени. Больше ушло на подготовку, мирный договор подписали в том формате, в каком его мне прислала Её Высочество. Без изменений. Империя не подвинулась ни на шаг в своих требованиях.
Подписывали по-старинке, на бумаге. Электронные копии тоже имелись, и тут же улетели в архивы обеих сторон, но оригиналы были именно бумажными. Дань традиции. Я подсознательно ожидал сюрпризов от альянсовской делегации, вплоть до попыток пронести оружие на борт нашего линкора, но комендант на такое не осмелился. Единственное, что он попытался сделать — это ещё раз связаться с начальством перед тем, как подписывать документ.
Начальство ему не ответило.
На поверхности Тихой Гавани открылся филиал ада, упавшие обломки артиллерийских батарей превратили роскошные города и цветущие сады в руины и пустоши. Бомбардировка хоть и не ядерная, и даже не термоядерная, но всё равно сумела причинить просто чудовищные разрушения.
И если командование Альянса встретило бомбардировку не в укрытиях и бункерах, а в своих кабинетах, у меня имеются большие вопросы к их компетентности.
Сразу после убытия коменданта Ндебеле и его спутниц я посмотрел на часы и обвёл всех оставшихся в переговорной пристальным взглядом.
— Что ж, это победа, господа, — произнёс я. — Полная победа. Запишите время. Это станет национальным праздником, не иначе.
Адмиралы рассмеялись.
— Без работы мы, однако, не останемся, — добавил я. — «Паллада» пока останется здесь, для обеспечения порядка, остальные отправятся домой. Господин вице-адмирал, попрошу вас подготовить приказы. Не сегодня, сегодня разрешаю праздновать, но завтра всё должно быть готово.
— Есть, господин адмирал, — ответил Платонов. — А вы… Праздновать вместе со всеми не будете?
— Я, признаться, думал, что мы устроим банкет прямо здесь, на «Кроносе», — хмыкнул Ткачёв.
— Поприсутствую в первые десять минут, поздравлю всех, а затем предпочту отоспаться наконец, — сказал я. — Надеюсь, вы меня понимаете.
— О, да, — усмехнулся Ткачёв. — Я бы и сам не отказался от пары выходных. Но я лучше отпраздную.
— Ваше право, — холодно сказал я. — Только не советую пренебрегать обязанностями и расслабляться чересчур сильно, далеко не все алики будут согласны на мир.
С этим никто не мог спорить, мы все только и ждали диверсий, партизанской войны и терактов против новой администрации. Возможно, они произойдут не сразу, но рано или поздно недовольные поражением альянсовцы объединятся и поднимутся в бой.
Правда, нас здесь уже не будет.
Корабли заняли место на дальней орбите, почти у самой границы системы, офицеры из числа тех, кто не находился на вахте, перебрались на «Кронос». Те, кто нёс службу, праздновали втихую, не привлекая внимания.
Я, как и обещал, поздравил всех с победой, выпил вместе со всеми бокал шампанского, а затем удалился на «Гремящий», в свою каюту, где рухнул спать, строго приказав меня не тревожить. Исключение — нападение превосходящих сил противника или вторжение враждебных ксеносов.
Ни того, ни другого не произошло. Впервые за очень долгое время я отлично выспался, и для меня это было наградой ничуть не меньшей, чем любые ордена и медали.
А затем вся наша эскадра выдвинулась обратно. Домой.
Мне даже не верилось, что война окончена, хотя я лично подготовил и отправил доклад в Новую Москву, и теперь праздновали не только экипажи кораблей, но и вся Империя. Нас ждали в Новой Москве как триумфаторов.
В те редкие моменты переходов через реальное пространство меня буквально бомбардировали просьбами об интервью, деловыми предложениями и просто поздравлениями, даже те, от кого я ждал этого меньше всего. Елизавета пока хранила молчание, но меня это не беспокоило. Некоторые предпочитают общаться лично, чтобы выразить весь спектр эмоций. Принцесса, кажется, была из таких.
Обратный путь занял у нас гораздо больше времени, чем ожидалось. Каждый губернатор и комендант считал своим долгом позвать нас на званый ужин, от которых мы отбрехивались как могли, да и вообще, нам уже не нужно было мчаться на сорока тысячах световых. Шли на тридцати, в спокойном темпе.
Суматоха боевых действий вновь сменилась рутиной обычной службы. Из всей эскадры только «Паллада», оставшаяся в пределах Альянса, чтобы следить за порядком в окрестностях Тихой Гавани, находилась фактически в боевых условиях. Кому-то надо было остаться, чтобы у аликов не возникло и мысли пренебречь хотя бы одной статьёй договора.
Когда до нашей столицы осталось всего два перехода через гиперпространство, с нами вышел на связь один из заместителей Её Высочества с предложением провести в Новой Москве парад. Лично мне от парада не было ни холодно, ни жарко, но даже я понимал возможный пропагандистский эффект. Пришлось снова задержаться и отрепетировать прохождение кораблей в Королёве-12.
А затем после ещё одного перехода через гипер мы наконец прибыли домой.
В этот раз Новая Москва была запружена кораблями всех классов и видов. От нас держались на почтительном расстоянии, но я буквально кожей чувствовал, как целятся в нас объективы камер, фиксируя каждое действие и манёвр. Лучше, чем когда в нас целились из пушек, но я всё равно нервничал.
Зрелище, должно быть, красивое, и прямая трансляция нашего прибытия в столицу шла сейчас на всю Империю, если не на всю Галактику. Первым шёл «Кронос», за ним «Эгида», за ней «Арес». Медленно и величаво, корабли проходили мимо орбитальной станции один за другим, и «Гремящий» замыкал всю процессию, чтобы после парада занять место на ближней орбите планеты.
Сажать эсминец на Дворцовую площадь сегодня мы не решились. Ограничились отправкой челнока в космопорт, где нас уже встречала целая делегация. Во главе с принцессой Елизаветой.
На посадочной площадке и вокруг неё тоже собралась целая толпа, казалось, вся Новая Москва высыпала на улицы, надеясь увидеть меня, кортеж или хотя бы садящийся челнок.
У трапа даже раскатали красную дорожку. Я на миг почувствовал себя неловко, но быстро взял себя в руки. Всё это заслуженно. Пролитой кровью и потом, непростыми решениями, непосильным грузом ответственности. Пусть хоть один завистник попробует сказать, что я не заслужил свои эполеты.
— Ваше Высочество,