Он не лукавил с Шабибом, когда сказал, что Пич не умеет читать. Тот отродясь не учился, и, когда Муниф попытался было пристроить его в школу, парень воспротивился совершенно. Потуги Мунифа научить его хотя бы читать не принесли плодов. Сообразительный в быту, мальчишка упорно не принимал грамоту. Муниф решил, что от злоупотребления катом произошло отупление, и с катом боролся нещадно, сперва убеждая, что от регулярного жевания листьев будет как минимум запор, а как максимум слабоумие, но более доходчивыми оказались кулак и сандалия, которую Муниф несколько раз впечатал в спину мальчишке, когда застал того с листьями ката и в обнимку с бутылкой воды, так как после ката мучила жажда.
Пристроив его на рынок к знакомому торговцу пряностями, чтобы мальчишка не сидел без дела, Муниф убедился, что Пич довольно покладистый, хотя и бездельник. Он пускал заработанное на сладости, газировку и поглощал это в огромных количествах, как видно, восполнял то, что недополучил в нищем и голодном детстве. Обклеил всю стену около своего спального места наклейками с футболистами и баскетболистами. В общем, его стремление ко взрослой жизни иссякло. Разве что, выполняя поручения Мунифа, он делался серьезным и ответственным.
Однажды, отправив его на почту, Муниф проследил за ним и убедился, что Пич, не отвлекаясь ни на что, выполнил задание и только потом залип около киоска, где продавались наклейки и значки со спортивной тематикой.
Мунифу начало казаться, что он вытянул пустышку, когда схватил мальчишку за руку на базаре. Шабиб в какой-то степени открыл ему глаза на вербовочные перспективы для парня. Ноль. Не собирался Муниф проявлять к мальчишке и отеческую заботу. Возвращаясь домой, он подумал, что Пича стоит в самом деле отправить в Сааду, для вида сперва к Афаф, а там она пристроит его к Рушди. Однако, когда Муниф зашел в квартиру и увидел Пича, наклеивающего очередную наклейку на стену, пожалел его. Убьют ведь парня в первом же бою.
— Завтра поедешь со мной на полигон, я буду там с инспекцией, можно будет пострелять. Посмотрим, что ты умеешь.
Пич беспечно тряхнул головой, а сам подумал, что появится шанс показать себя наконец. Он чувствовал, что Муниф охладел к нему, не воспринимал его как сообразительного и расторопного, после того как узнал, что парень неграмотный и не способен учиться. Между «не способен» и «не желает» — большая разница.
Пич ляпнул, что не умеет читать, чтобы не ходить в школу, а теперь боялся гнева Мунифа и не знал, как сознаться, чтобы не получить по загривку.
Он, разумеется, видел адреса, куда отправлял письма, не только французский, но и колумбийский, и венесуэльский. Мальчишка понятия не имел, где находятся эти страны, но безошибочно понял, что в этих письмах заключена какая-то тайна, и, хотя Муниф специально не акцентировался на том, что надо соблюдать эту тайну, Пич старался как можно быстрее опустить письмо в почтовый ящик. За все время он отправил всего четыре письма, и все их требовалось послать по загадочным адресам строго перед отъездом Мунифа в очередную командировку. Пич заметил определенную закономерность, но помалкивал. Его кормили, одевали, не обижали, и он готов был сделать многое для этого пусть и странного человека. Насмотревшись по телевизору приключенческих фильмов, он посчитал, что Муниф как-то связан с мафией.
Это мнение Пича о Мунифе подтвердилось на следующий день, когда они поехали за город. Светило белое солнце, зимнее, воздух выше в горах был пронзительно-прозрачным, чистым и звонким, особенно отражавшим звук, когда начали стрелять на небольшом стрельбище, находившемся на одной из баз вооруженных сил Йемена, куда Джазим отправил Мунифа с инспекцией.
Цель показалась Мунифу надуманной. Там нечего проверять. Небольшой объект с ПВО, идеальный порядок, известный Мунифу опытный командир, выше его по званию. Командир тоже недоумевал и выглядел, по меньшей мере, недовольным, однако гостеприимно принял представителя генштаба, напоил чаем, накормил, предложил пострелять — это занятие очень любили штабные. Ситуацию чуть смягчало присутствие восторженного Пича, сделавшее визит несколько неформальным. Его приняли за сына Мунифа — ничего, что чернокожий, значит, жена эмигрантка, их хватало в Йемене, хотя здесь они, как правило, не задерживались, устремляясь в более богатые страны Персидского залива.
Когда Муниф увидел двоих американцев-инструкторов, зашедших к командиру на чай с гостем из штаба, он начал догадываться, что Джазим придумал сегодняшнюю инспекцию неспроста, хотел показать ему этих рейнджеров, впрочем, Муниф принял их скорее за гражданских, одетых в камуфляж. Не боевики, их профессия думать головой, а не тренировать мышцы.
Пич, глядя на то, как обхаживают его покровителя, которого он считал старшим братом, зауважал его еще больше, но, когда увидел, как Муниф стреляет, как обращается с оружием, утвердился в мысли, что офицером он является для отвода глаз, а на самом деле мафиози. Его мастерству стрелка подивился и командир объекта, и инструкторы заинтересованно запереглядывались.
«Вы, как видно, стреляли с детства. Навыки у вас отменные», — сказал один из американцев на хорошем арабском, классическом, и Муниф мысленно отругал себя за бахвальство. Вызвать любопытство еще и американские спецслужбы… Эти двое, если они те, за кого их принял Муниф, могут им заинтересоваться не с целью вероятной вербовки, а чтобы обратить на него внимание йеменских спецслужб. А ведь он в самом-то деле не проходил никакого спецобучения ни в каких спецслужбах, стрелять его учили в лагере Хусейна аль-Хуси.
Отойдя в сторону и предоставив возможность пострелять Пичу, Муниф сел под навесом в тени на брезентовый стул и закурил. Он не любил быть в центре внимания. За сигаретным дымом скрылся как за занавесом, неожиданно вспомнив, что научил его стрелять перс. Да, он, несомненно, был иранец. Брат еще с ним шутил, что тот уцелел в войне с Саддамом, а значит, у него особый иммунитет к свинцу… Муниф поглядывал на Пича, предоставленного самому себе.
Командир в этот момент, извинившись, ушел в штаб, куда его срочно вызвали, а инструкторы через несколько минут поспешили следом, оставив дежурного офицера — старшего руководителя стрельбы (сегодня на их объекте как раз проводились стрельбы подразделений) и начальника стрельбища.
Пич лихо обращался с автоматом Калашникова, что неудивительно — излюбленное оружие пиратов