Я положила ладонь на его щеку и слегка улыбнулась.
– Никогда.
И он словно впервые начал дышать.
Откинувшись на спинку сиденья, Кай посмотрел на меня из-под опущенных ресниц и приоткрыл губы, однако я тут же прижала к ним палец. Найдя пачку сигарет, я прикурила одну, наслаждаясь вкусом вишни, и протянула ему.
Кай улыбнулся.
Как же красиво он это делает.
Затянувшись, он выдохнул в приоткрытое окно. Одна его рука покоилась на моем бедре, пока я поглаживала большими пальцами его скулы, давая время, чтобы начать говорить. Иногда это было слишком сложно.
– Когда ты сказала мне те слова… – тихо начал он. – Там, на острове. Я тоже хотел покончить с собой. Потому что те же слова в нашу последнюю встречу сказала мне Лира.
Всё внутри меня замерло.
Умри, Кай Алькастер.
Вот что я ему сказала.
– И знаешь, мы никогда с ней не ссорились. По мелочи бывало, но чтобы желать друг другу смерти – никогда. Лира бы скорее отрезала себе руку, чем сказала бы что-то плохое близкому человеку. Но тогда дело коснулось Роксании, а никого ближе нее у моей сестры не было.
– Что случилось? – прошептала я, мягко перебирая его волосы и проводя пальцами по серебристой пряди.
Он прерывисто выдохнул и прикрыл глаза.
– Я ненавижу выбирать, но у меня всегда есть приоритет. И Лира была моим приоритетом с тех пор, как я увидел ее. Она – моя сестра. Моя кровь. Моя душа. За пару месяцев до Падения отец заставил меня выбирать между ней и Роксанией. Выбирать, кто должен понести наказание.
Я почувствовала тревогу.
Что это значит?
– Мы сбежали, потому что нам надоело жить под жестким контролем Джонатана и родителей Роксании, но он нашел нас. Допрашивал, кто был зачинщиком побега. Мне хватило одного взгляда на Роксанию, чтобы понять ход ее мыслей. Мы с ней были сильнее Лиры во всех смыслах. Мы бы пережили даже самое жестокое наказание, но она – нет. Она бы сломалась. Лира была приоритетом для нас обоих, и мы не могли допустить, чтобы ее доброту уничтожили. Хотя именно она предложила бежать.
Кай сделал еще одну затяжку и посмотрел на меня. Он провел ладонью от моих бедер вверх, добрался до волос и начал задумчиво пропускать их между пальцами.
Я слушала его, пытаясь показать, что он всегда может доверить мне свои страхи. Как и я могу доверить ему свои.
Мы – частички одного целого. Разбитые, но нашедшие друг друга.
– Джонатан видел мою преданность, поэтому не поверил бы, что побег задумал я, – продолжил Кай. – Я хорошо притворялся все эти годы. Он доверял мне так же, как самому себе, поэтому не ожидал выстрела в спину. Лира плакала и умоляла, чтобы я обвинил перед отцом ее, но я поступил иначе. Наказание понесла Роксания.
Из меня вырвался удивленный вздох. С каждой историей я всё больше понимала эту девушку, которую прежде ненавидела. Которую назвала шлюхой и пожелала ей гореть в аду.
– Ты не представляешь, как я винил и продолжаю винить себя за то решение, но это был единственный вариант не дать сломать ему Лиру, – с горечью в голосе сказал Кай. – Мы с Роксанией любили ее. Иногда слишком сильно.
Я знала, как он ценит Роксанию. Но теперь я также знала, какую вину он чувствует перед ней.
Сколько еще вытерпел этот человек?
– И тогда она пожелала тебе смерти?
Кай кивнул.
– Лира никогда не смотрела на меня с такой ненавистью, как когда я обвинил в побеге Роксанию. Именно после этого отец начал шантажировать ее, чтобы она помогала ему в каком-то оздоровительном эксперименте. Тогда же моя сестра повторно сбежала. Одна. – Кай выдержал короткую паузу. – Лиру не могли найти долгое время и сделали это только во время Падения. Сказали, ее растерзали триады, которых создали… ваши родители. Он твердил, что во всем виноваты Зальцри. Что твоя семья разрушила мою. На деле же Джонатан нашел Лиру и решил проверить ее генетический код. Оказалось, она как никто другой подходила эксперименту по созданию сверхчеловека.
– А Роксания еще не работала на ЦЭС? Получается, она не знала, что Ремали была ее подругой?
– Нет, никто не знал. Рокс присоединилась к опытам позже, на нас с тобой и Крэйтоном. Когда я начал вспоминать эксперимент, мы с ней и наследниками решили копать под личность Ремали. Сопоставили все факты. Просто представь, как одно событие может повлиять на другое.
Вот еще одна причина его всегда закрытого сердца.
Он винил себя в смерти Лиры. Думал, она сбежала из-за него и умерла.
– Прости меня, – прохрипела я. – Прости, что сказала тебе те слова.
Он прижался своим лбом к моему и тихо ответил:
– Всё в порядке, дорогая. В тот момент я поступил с тобой жестоко.
Но я понимала его мотивы. Ради мести за своего брата я бы поступила точно так же.
– Мы спасем ее, Кай, – пообещала ему, вложив в эти слова всю уверенность, на какую была способна. – Клянусь, я сделаю всё, чтобы найти твою сестру.
– А я сделаю всё, чтобы не дать тебе утонуть.
Его губы прижались к моим в чувственном, немного болезненном поцелуе, в котором сплелись вина и надежда. Я так радовалась, что Кай открылся мне, а после собственной исповеди словно гора упала с плеч. Наверное, мне стоило рассказать об этом давным-давно, чтобы освободиться от оков прошлого. Но только Каю я могла доверить эту боль.
– Эй! Вам показать, как заводить машину?
Я резко отстранилась от Кая. Услышав его проклятие и рев двигателя, посмотрела в окно.
– Чуть дальше есть заправка. Можете потрахаться там! – засмеялась Сиера, высунувшись из окна.
– По вашим улыбкам видно, что именно там тебя сейчас трахнул Зейден. Впервые вижу, чтобы Кортлэнд смеялась.
Кай слегка шлепнул меня по заднице.
– А что, я не права?
Зейден нажал на газ и прокричал:
– Права, Мальвина, права!
Как только они сорвались с места, я проводила их взглядом и вновь посмотрела на Кая. Впервые за всю ночь его глаза сверкали. Он прикурил сигарету и, затянувшись, передал ее мне. Его ладони всё еще скользили по моему телу, когда я выдохнула дым в его лицо.
– Ты мне нравишься.
Я закашлялась.
– Что? – прохрипела, как заядлая курильщица с пожизненным стажем, и Кай постучал меня по спине, сдерживая смех. Однако он не выдержал и захохотал так искренне и громко, что я снова закашлялась. В его рту блеснула