– Почти, – ответил Алексей. – Ждем еще Рамира и Еву. И, конечно, нашу гостью.
София кивнула и заняла свое место за столом. Как директор медицинского направления Фонда, она руководила десятками исследовательских проектов, направленных на лечение генетических заболеваний. Её собственная регенеративная ДНК стала основой для серии прорывных терапий, спасших уже сотни жизней.
Дверь открылась, и вошел Рамир – его массивная фигура все еще несла следы испытаний годичной давности. Он двигался с легкой хромотой, а лицо пересекал тонкий шрам. Но в его глазах горел прежний огонь, а рукопожатие оставалось твердым.
– Прости за опоздание, – сказал он, пожимая руку Алексею. – Последний отряд спецназа затянул тренировку.
Как глава службы безопасности Фонда и руководитель программы поиска других "экспериментов" Кронова, Рамир регулярно проводил обучение элитных подразделений правоохранительных органов. Его уникальные физические данные и тактическое мышление делали его идеальным инструктором.
Ева появилась последней, сопровождая женщину в строгом деловом костюме – Диану Кронову. Бывшая глава "БиоНекста" сильно изменилась за прошедший год. Она выглядела моложе, несмотря на то, что больше не использовала косметические процедуры, подчеркивавшие её статус. В её глазах все еще читалась настороженность, но уже не было прежней холодной расчетливости.
Диана кивнула собравшимся и молча заняла отведенное ей место. Её статус в Фонде оставался особым – формально находясь под домашним арестом и наблюдением международных органов правосудия, она работала консультантом по сложным научным вопросам. Её колоссальные знания и опыт были слишком ценны, чтобы их игнорировать, но доверие к ней восстанавливалось медленно.
– Итак, – начал Алексей, когда все собрались, – давайте подведем итоги первого года работы Фонда.
Он активировал голографический проектор в центре стола, и над ним появилось трехмерное изображение земного шара с отмеченными точками активности Фонда.
– За прошедший год мы достигли значительных успехов во всех направлениях. София, расскажи о медицинских проектах.
София встала и подошла к проектору. Изображение сменилось на серию графиков и диаграмм.
– Наша программа лечения генетических заболеваний охватила более десяти тысяч пациентов в 47 странах, – начала она. – Эффективность новой генной терапии, основанной на моей регенеративной ДНК, превысила 80% для большинства целевых заболеваний. Особенно впечатляющие результаты показывает лечение ранее считавшихся неизлечимыми нейродегенеративных патологий.
Она переключила изображение на молекулярные структуры.
– Кроме того, мы завершили первую фазу клинических испытаний улучшенного антидота против вируса "Немезида". Хотя активных очагов заражения больше нет, мы продолжаем поддерживать запасы препарата в ключевых медицинских центрах по всему миру.
Алексей благодарно кивнул Софии, и она вернулась на свое место.
– Рамир, как обстоят дела с поиском других "экспериментов"? – спросил Алексей.
Рамир подошел к проектору, и изображение сменилось на карту с отмеченными точками.
– За год мы обнаружили еще трех человек с генетическими модификациями, соответствующими стилю Кронова, – сообщил он. – Двое из них согласились присоединиться к Фонду и сейчас проходят адаптацию. Третий предпочел сохранить независимость, но поддерживает с нами связь.
Он увеличил изображение одного из регионов.
– Кроме того, мы продолжаем отслеживать деятельность организации "Эволюция". После разоблачения связи с "БиоНекстом" они ушли глубоко в подполье, но полностью не прекратили деятельность. Мы зафиксировали активность в нескольких точках Юго-Восточной Азии и Южной Америки. Работаем в тесном контакте с местными властями.
– Спасибо, Рамир, – сказал Алексей, когда тот закончил доклад. – Ева, как продвигается психологическая программа?
Ева, руководившая направлением психологической поддержки, поднялась и активировала свои данные.
– Наша программа психологической помощи людям с генетическими особенностями охватила более пяти тысяч человек, – сообщила она. – Мы разработали специализированные методики для различных типов модификаций, учитывающие как физиологические, так и психологические аспекты.
Она переключила изображение на схему нейронных связей.
– Особый интерес представляет наше исследование эмпатии как эволюционного механизма. Мы обнаружили, что определенные типы генетических модификаций могут усиливать эмпатические способности, что открывает новые возможности для коммуникации и социальной адаптации.
После того как Ева закончила, Алексей обратился к последнему участнику совещания:
– Диана, хотела бы ты рассказать о своей работе?
Все взгляды обратились к бывшей главе "БиоНекста". За прошедший год её положение в Фонде прошло сложную эволюцию – от вынужденного сотрудничества под строгим контролем до постепенного включения в реальную исследовательскую деятельность.
Диана поднялась и на мгновение заколебалась, затем уверенно подошла к проектору.
– Я работала над анализом долгосрочных эффектов генетических модификаций, – начала она. – Особенно тех, которые были применены к нам – первому поколению "экспериментов" Кронова.
Изображение сменилось на сложные генетические карты.
– Наши модификации оказались более стабильными, чем предполагалось изначально. Но они также имеют интересный побочный эффект – они эволюционируют вместе с нами, адаптируются к нашему образу жизни и окружающей среде.
Она указала на выделенные участки генетической карты.
– Например, эмпатические способности Евы становятся более тонкими и направленными с практикой. Физические данные Рамира не деградируют после травм, а адаптируются, компенсируя ослабленные участки. Регенеративные способности Софии ускоряются при повторных повреждениях аналогичного типа. А интеллектуальные способности Алексея развиваются в направлениях, соответствующих его интересам и деятельности.
Диана сделала паузу, её лицо на мгновение стало задумчивым.
– Это подтверждает то, что я начала понимать только недавно: Виктор Кронов не создавал фиксированные модификации. Он создавал потенциал для развития. Не конечный продукт, а начало пути.
Она вернулась на свое место под внимательными взглядами присутствующих. В её словах чувствовалось искреннее научное любопытство, но также и нечто новое – смирение перед сложностью жизни и её непредсказуемостью.
– Спасибо, Диана, – сказал Алексей. – Твои исследования действительно проливают свет на многие вопросы нашего происхождения и будущего.
Он обратился ко всем присутствующим:
– Как вы видите, за этот год мы не только заложили основы Фонда, но и достигли значительных результатов во всех направлениях. Наша миссия – использовать технологии, созданные Кроновым, во благо человечества, без принуждения и контроля – начинает реализовываться.
Алексей активировал последнее изображение – архитектурный проект нового исследовательского центра.
– В следующем году мы планируем расширение. Новый центр будет сосредоточен на этических аспектах генетических исследований, взаимодействии с общественностью и образовательных программах. Наша цель – не просто создавать технологии, но и формировать общественный диалог о их применении.
После завершения официальной части совещания члены совета разошлись по своим подразделениям. Только Алексей и Диана остались в зале.
– Ты действительно веришь в это? – спросила Диана, подходя к окну и глядя на кампус. – В то, что человечество готово к таким технологиям? Что оно не злоупотребит ими?
– Я верю, что у людей должен быть выбор, – ответил Алексей, становясь рядом. – И информация для осознанного выбора. Остальное – их решение.
Диана задумчиво кивнула.
– Знаешь, год назад я