Прошло три месяца с момента обнаружения аномалии. Три месяца борьбы за ресурсы, утверждения планов, формирования команды. Алекс практически не спал последние недели, оставаясь на ногах лишь благодаря стимуляторам и своей одержимости.
– Доктор Нагата! – окликнул его Мигель, приближаясь в экзокостюме новейшего поколения, одном из тех, что они получили благодаря щедрому финансированию. – Бур номер три достиг критической глубины! Мы получаем первые визуальные данные!
Алекс почти побежал к центральному исследовательскому модулю, где собралась основная команда. Внутри модуля, освободившись от защитного костюма, он подошёл к главному дисплею. Лейла Оконкво уже была там, её лицо сосредоточенно и серьёзно.
– Алекс, – она кивнула, – бур достиг верхней части структуры. Мы подключили микрозонды с оптическими датчиками.
На экране появилось изображение – вначале нечёткое, затем, по мере адаптации оптических систем, всё более ясное. Тёмный, почти чёрный материал с гладкой поверхностью. Алекс затаил дыхание, когда камера сфокусировалась на серии символов, высеченных или каким-то образом внедрённых в поверхность.
– Это… – начала Лейла, но не смогла закончить.
– Да, – выдохнул Алекс. – Это письменность. Неизвестная письменность.
Символы не походили ни на один из известных человеческих алфавитов. Они состояли из изогнутых линий и точек, расположенных в странной, но явно неслучайной последовательности.
– Компьютер не обнаруживает соответствий ни в одной из баз данных, – сообщил техник, сидящий за консолью сканирования.
– Пробы материала? – спросил Алекс, не отрывая взгляда от экрана.
– Первичный анализ показывает композитную структуру, – ответил техник. – Это… что-то вроде металлокерамического сплава, но с кристаллической решёткой, которая не соответствует ни одному известному материалу. Плотность в пять раз выше иридия.
Дверь модуля открылась, впустив поток холодного воздуха и доктора Эйприл Ким, геофизика их команды. Её обычно спокойное лицо выглядело встревоженным.
– Алекс, Лейла, – она заговорила, ещё не успев полностью снять внешний костюм, – термические датчики показывают активность внутри структуры.
– Активность? – переспросил Алекс, отвлекаясь от экрана. – Какого рода?
– Тепловые сигнатуры, – пояснила Эйприл. – Незначительные, но стабильные. И они появились после того, как наши буры достигли верхнего уровня.
В помещении повисла тишина. Импликации были слишком значительными, чтобы кто-то решился их озвучить.
– Ты говоришь… – медленно произнёс Алекс, – что объект реагирует на наше присутствие?
– Я говорю, что что-то внутри активировалось после двадцати миллионов лет бездействия, – ответила Эйприл. – Называй это как хочешь.
Лейла обменялась взглядом с Алексом. В её глазах читалось то же возбуждение, смешанное со страхом, которое чувствовал он сам.
– Мы должны ускорить раскопки, – решительно сказала она. – Но с максимальной осторожностью. Никакого силового воздействия на саму структуру. Только лёд вокруг.
– Согласен, – кивнул Алекс, возвращаясь к экрану с изображением загадочных символов. – И нам нужно немедленно начать документирование всего, что мы видим. Каждого сантиметра поверхности, каждого символа.
– Уже делаем, – отозвался Мигель, активно работая с системой сканирования. – И, доктор Нагата… здесь что-то ещё. Сканер обнаружил полость за этой поверхностью. Большую полость.
Через шесть недель интенсивных раскопок команда Алекса освободила ото льда значительную часть верхнего яруса структуры. Теперь они могли видеть, что это было массивное сооружение, уходящее глубоко под поверхность. Его верхняя часть представляла собой нечто вроде купола, покрытого теми же загадочными символами, которые они видели вначале.
Но самым поразительным открытием стало обнаружение входа – прямоугольного проёма на боковой стороне купола, который, казалось, был герметично закрыт до того момента, как термические буры приблизились к нему. После этого древние механизмы, по необъяснимым причинам всё ещё функционирующие, отодвинули панель, открыв тёмный проход внутрь.
Алекс стоял перед этим проходом, ощущая, как его сердце колотится в груди. Рядом с ним Лейла и трое других учёных из основной группы, все в полных защитных костюмах с автономными системами жизнеобеспечения. За их спинами располагалась временная лаборатория с дистанционным оборудованием для сканирования и анализа.
– Датчики показывают пригодную для дыхания атмосферу внутри, – сообщила Эйприл, изучая показания наручного компьютера. – Азот, кислород, следы аргона. Давление близко к стандартному марсианскому в куполах. Это…невозможно.
– Двадцать миллионов лет, и система жизнеобеспечения всё ещё работает? – пробормотал доктор Чен, физик команды. – Что за технология способна на такое?
– Той, что создала эту структуру, очевидно, – ответил Алекс, делая шаг к тёмному входу. – И мы собираемся её изучить.
– Алекс, – Лейла положила руку на его плечо, – может, сначала отправим дронов?
– Они уже внутри, – ответил он, кивая на экран, где отображались данные с трёх разведывательных дронов, запущенных получасом ранее. – Никаких признаков опасности. Но некоторые из них перестали передавать сигнал, углубившись примерно на тридцать метров.
– И это не беспокоит тебя? – нахмурилась Лейла.
– Беспокоит, – признал Алекс. – Но недостаточно, чтобы остановить исследование. Вероятно, там экранирование сигнала или какое-то энергетическое поле, влияющее на электронику. Поэтому нам нужно идти самим.
Лейла вздохнула.
– Ты совершенно невыносим, когда дело касается исследований. Хорошо, но мы будем придерживаться протокола безопасности. Постоянная связь, маячки каждые пять метров, и при малейшем признаке опасности – немедленное отступление.
– Согласен, – кивнул Алекс.
Команда активировала дополнительные системы своих костюмов – мощные фонари, встроенные в шлемы, системы записи и анализа, аварийные маячки. Алекс сделал глубокий вдох и первым шагнул в тёмный проход.
Внутри оказался коридор с высокими потолками, стены которого были покрыты тем же чёрным материалом, что и внешняя поверхность. Лучи фонарей выхватывали из темноты всё новые и новые символы, покрывавшие стены от пола до потолка.
– Это невероятно, – прошептал Алекс. – Полная письменность. Возможно, история их цивилизации, технологии, верования…
– Или просто указатели, где находится туалет, – сухо заметила Лейла, но в её голосе слышалось волнение.
Коридор привёл их в большой круглый зал с куполообразным потолком. В центре зала располагалось нечто, что можно было описать только как пульт управления – приподнятая платформа с множеством углублений, выступов и символов.
– Похоже на какой-то контрольный центр, – заметил доктор Чен, направляя луч фонаря на центральную конструкцию.
И в этот момент произошло нечто невероятное. Как только свет фонаря коснулся пульта, по поверхности пробежала волна тусклого голубоватого свечения. Затем, словно пробуждаясь от долгого сна, вся комната начала освещаться – сначала слабо, затем всё ярче, пока не достигла комфортного для человеческого глаза уровня.
– Господи, – выдохнул кто-то из команды.
Теперь они могли видеть комнату во всей её инопланетной красоте. Стены не были просто покрыты символами – они представляли собой сложные барельефы, изображающие существа и конструкции, не похожие ни на что земное. Центральный пульт светился изнутри, создавая над собой трёхмерное изображение – голограмму того, что выглядело как карта Солнечной системы, но с планетами, находящимися в положениях, соответствующих отдалённому прошлому.
– Автоматическая система, – произнёс Алекс, медленно приближаясь к центральному пульту. – Она активировалась в