Рьяные поклонники Рейгана в США не перевелись и не устают повторять, будто победа в холодной войне одержана в результате «крестового похода» американского президента против коммунизма, а также благодаря его программе СОИ. Эти утверждения – плод мифологизированного сознания американских правых. Пользуясь спортивной аналогией, СОИ была лишь «запасным игроком» в заключительном матче между СССР и США. В то же время сам Рейган действительно сыграл очень важную роль в окончании холодной войны. Он увидел историческую перспективу в отношениях с Горбачевым и в конечном счете воспользовался этим шансом. Главная заслуга Рейгана перед историей человечества заключается не в том, что он был «рыцарем» холодной войны, а в том, что он выступил, к удивлению своего окружения, миротворцем, сторонником переговоров и горячим поборником полного ядерного разоружения [1246].
Главной удачей для Соединенных Штатов стало то, что их противник представлял собой – в идеологии, экономике и политике – их зеркальное отражение. Этот противник появился на свет в результате глубокого кризиса западного либерализма и демократии как результат европейских поисков лучшего, чем необузданный капитализм, пути к современности, прогрессу – к тому, что сейчас некоторые называют «модерном». Иными словами, можно сказать, что холодная война была соперничеством не таких уж дальних родственников, происходивших от единого корня европейской цивилизации, в поиске дороги к социальной справедливости, модернизации и глобализации. Обе стороны состязались в том, чья экономика развивается лучше и быстрее, и кто может предложить лучшую жизнь своим гражданам и более эффективную модель – остальному миру [1247].
Поначалу казалось, что советская версия ускоренной модернизации работает. Она, как многие верили, обеспечила победу во Второй мировой войне, сделала СССР второй в мире сверхдержавой, помогла завоевать симпатии миллионов в слаборазвитых странах третьего мира. Однако потом, особенно в 1970-х гг., первенство вновь перешло к американской модели модернизации с ее привлекательными политическими свободами, распространившимися на дискриминируемые группы, такие как черные и женщины. Экономика частного предпринимательства и массового потребления оказалась более гибкой, эффективной, изобретательной и, главное, способной гасить социальное и политическое напряжение лучше, чем централизованная советская модель, закрытая для мира и инициативы снизу. В 1960-е годы в Западной Европе, Японии и других странах – союзницах США (впрочем, не во всех и не всегда) возникли преуспевающие общества, с которыми ни одно государство из социалистического лагеря не могло соперничать по уровню жизни. В это же время западноевропейцам удалось совместить динамизм свободного рынка с социальными программами «общества всеобщего благосостояния». А начиная еще с 1950-х годов развитые капиталистические страны оказались значительно более успешными в достижении экономической и, в конечном счете политической интеграции, чем страны советского блока. Институты либерального глобального сообщества, созданные США в начале холодной войны, пережили эту войну и стали стержнем процессов глобализации. Советские институты, напротив, рухнули в тот момент, когда Горбачев попытался интегрировать их в западный миропорядок, – и погребли под собой большую не только негативные, но и позитивные стороны социалистического строя, такие, как развитая система образования, институты высокой культуры, фундаментальная наука и доступная медицина.
Исход холодной войны решило в конечном счете то, что сами правящие элиты советской империи в момент кризиса решили, что борьба за ее реванш не стоит свеч. Вопреки ожиданиям Льва Троцкого в 1926 году, а также хвастливым обещаниям Хрущева в 1961-м, «локомотив» мирового капитализма продолжал убыстрять свой ход. За поколением «победителей» не последовало поколения «продолжателей» империи. Уже к исходу 1970-х годов, и особенно в течение следующего десятелития руководителям СССР, и правящей номенклатуре, и, в конце концов, многим рядовым людям стало ясно, что социалистическому «паровозу» никогда не угнаться за Западом, и более того, отставание СССР с каждым днем катастрофически увеличивается. Если советский путь модернизации – не скоростная магистраль, а дорога в тупик, то почему бы и не перевести поезд на другие рельсы? Особенно важно, что кризис веры в необходимость империи проник в российское, русское самосознание. Если социалистическая империя стала обузой, если она ведет к появлению все новых «афганов», а обанкротившиеся режимы Восточной Европы, и даже другие республики СССР только и делают, как сосут соки из России-матушки, то почему бы и не отказаться от такой империи? Горбачев со своим утопическим и интернациональным «новым мышлением» предпринял тщетную, но в чем-то понятную попытку сделать исторический прорыв: он хотел совместить антикапиталистический эксперимент под названием «СССР» с западной демократией. Вместо этого русский мужик Ельцин отправил горбачевский эксперимент и самого Горбачева на свалку истории. В 1991 году казалось, что Россия, побуянив и протрезвев от коммунистического дурмана, пришла к Западу как блудный родственник – стучаться в дверь и просить ее принять.
Горбачевское «новое мышление», несмотря на все его заблуждения, сделало одно доброе дело: оно по крайней мере обеспечило мирный конец одному из самых затянувшихся и опасных глобальных противостояний нашего времени. Вместо ядерного конфликта, который не давал покоя нескольким поколениям западных граждан, произошел коллапс одной из сверхдержав. Оказалось, что люди в Москве и на периферии не был готовы проливать кровь за империю, в которой они уже не видели никакой пользы. Оказалось, что вместо ядерного Армагеддона надо бояться того, чтобы кто-нибудь не начал торговать советским ядерным арсеналом. Огромная, годами копившаяся военная мощь СССР оказалась ненужным придатком к изношенной советской системе. Самолеты, атомные подводные лодки, десятки тысяч танков и не меньше двадцати пяти тысяч советких ядерных зарядов в конечном счете остались мертвым грузом на складах и базах. Вместо того, чтобы сражаться за свое существование, советская империя, вероятно, самая необычная в современной истории, просто покончила с собой.
Список сокращений
АВП РФ – Архив внешней политики Российской Федерации, г. Москва.
АГФ – Архив «Горбачев – Фонда», г. Москва.
АОМ – Архив общества «Мемориал», отделения в Москве и Санкт-Петербурге.
АП РФ – Архив президента Российской Федерации, г. Москва.
ВКП(б) – Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков).
ГАППОД АР – Государственный