Много лет назад…
«И я влепила ей пощечину, да не одну…»
Первый раз я встала на защиту своих границ, наверное, в шестом классе. Причем встала совершенно внезапно и так резко, что после этого родителей вызвали в школу. Разумеется, никто не ожидал от такой закомплексованной тихони, как я, подобной выходки. Но меня до этого нужно было крепко довести. Поэтому то, как чувствует себя человек, когда нарушают его личные границы, причем самым бесцеремонным образом, я знаю не понаслышке. Сама прошла через это, и еще как!
Дело в том, что ситуация у меня была еще покруче, чем у девочки с фамилией Ильина. Ведь я, как и она, была убеждена, что если кто-то просит помочь, то ему обязательно надо помогать. По крайней мере, так меня, как и автора письма, учили родители. Так учили и в школе. Так же как девочка Ильина, я помогала всем при любых обстоятельствах и при любой погоде несмотря на то, что некоторые из тех, кого я «спасала», относились ко мне… не очень хорошо. Особенно Полинка Егорова – первая красавица и первая тупица в классе. Но я все равно чуть ли не каждый день давала ей списывать домашку и подсказывала на контрольных в надежде, что когда-нибудь она станет относиться ко мне лучше. Тогда я еще не знала, что такие люди, как Егорова, просто не умеют ценить доброту. Она постоянно наделяла меня всевозможными некрасивыми прозвищами: фантазия у нее определенно работала куда лучше, чем у Адоськина, который, кроме дылды, ничего придумать не мог. Постепенно присутствие в нашем классе Егоровой с ее свитой превратило мое существование в… ад. Нередко бывало так, что с утра Егорова списывала с моей тетради домашнее задание, а на перемене вместе со своими приближенными в пять-шесть девочек, начинала меня унижать. Теперь-то я понимаю, что из-за комплексов по поводу высокого роста самооценка у меня была на нуле и я даже не думала, что со мной, как и с каждым, так поступать непозволительно. Но однажды меня словно накрыло волной отчаянья и злости, и в ответ на очередную оскорбительную реплику я изо всех сил влепила Полинке пощечину. Потом еще и еще. Она пыталась уворачиваться, но мои руки колотили щеки быстрее, чем двигалась ее голова. Причем случилось это как бы само собой, без моего ведома. Помню, как класс замер, будто в игре «замри-отомри». Тишина была как во время контрольной. И эту тишину прервал звонок на урок и голос вошедшей в класс математички.
– Что здесь происходит? – пророкотала она. – И почему все стоят! Вы что, не видите, что избивают Егорову! А ты, Орлова, к доске! И немедленно!
Ты уже знаешь, что я старалась ходить, немного сгибая колени, – ну, чтобы быть немного ниже. Теперь же мои колени оказались совершенно негнущимися. Не помню, как я доковыляла до первой парты, встала перед всем классом, увидела 32 пары глаз и… разревелась.
– Ну, объясни мне – нет! – всем нам свое поведение, – сказала математичка. – И прекрати лить крокодильи слезы!
Но крокодильи слезы лились и лились и никак не могли остановиться.
– Садись, Орлова, – проскрипела математичка. – Дневник мне на стол! И чтобы родители сегодня же пришли в школу! А с твоей стороны… С твоей чтобы такого не повторялось!
Самое странное было то, что такое больше на самом деле не повторялось – Полинка со своим окружением старались ко мне даже не приближаться.
О том, что я таким образом защитила свои границы и, в принципе, сделала правильно, я и не подозревала. Да и как многие в то время, даже не знала, что существуют какие-то личные границы.
В 400 километрах от нашего города находилась советско-китайская граница, это понятно, но чтобы личная…
Но что же помогло мне в конце концов защитить свою границу?
Узнай лжеца по выражению лица
А защитить границу, представь себе, мне помогла эмоция злости. Эмоция, которую так же, как эмоцию страха и другие негативные эмоции, люди не очень-то жалуют. А зря. Порой они бывают жизненно необходимы. К примеру, если бы я тогда не разозлилась и не расправилась с первой красавицей и первой тупицей класса, она до конца школы издевалась бы надо мной, причем с каждым разом все изощреннее и изощреннее. А я бы в психологическом отношении стала настоящей амебой. Нет-нет, я говорю спасибо злости, благодаря которой был дан старт постепенному превращению меня в человека. Об этом ты еще узнаешь. Пока же я попрошу тебя назвать эмоции, которые тебе известны. Разумеется, ты с легкостью их перечислишь: радость, удивление, гнев (злость), страх, печаль, отвращение, презрение. Эти эмоции называются базовыми, то есть присущими всем людям.
Скажем, ложась спать, ты вдруг вспомнил, что из-за того, что ты три часа просидел в телефоне, забыл сделать математику, и разозлился на себя.
А на другой день оказалось, что математичка заболела. И ты испытал эмоцию радости. Причем двойную. Во-первых, радость от того, что урок отменили, а во-вторых, что домашку-то ты вчера так и не сделал, а значит, не надо будет сидеть и дрожать от страха, что тебя с этой домашкой вызовут к доске. Ура, ура!
Но у тебя наверняка появится одна из этих базовых эмоций – удивление, когда ты узнаешь, что американскому ученому Полу Экману понадобилось без малого полвека, чтобы составить список этих семи эмоций, о которых мы только что говорили.
Но что же вообще представляют собой эмоции?
Эмоции – это реакция человеческой психики на различные жизненные ситуации и поведение других людей. Эмоции возникают не только в ответ на реальные события, но и в ответ на наши мысли. И отражаются в нашем теле.
Удивительно, но долгое время ученые-психологи не очень-то жаловали своим вниманием эту сферу мозговой деятельности.
Впереди планеты всей шествовала когнитивная психология, изучающая восприятие, воображение, мышление, речь, память и другие познавательные функции головного мозга. Более того, некоторые ученые заявляли, что эмоции вредны, потому что вызывают нарушения этой самой когнитивной функции!
И даже книга