Священник что-то бормотал на латыни. Его дальнейшие похвалы усопшему никто не слушал. Никто не вышел произнести для Вильямсона речь, и это сделала сама Инес. С её последним словом гроб опустили в яму, и все начали расходиться.
Инес стояла до последней горсти земли и с силой сжимала ручку чёрного зонтика. Неслышные рыдания рвались из груди, закутанной в траурную шаль. Могильщик поставил надгробный камень и тоже ушёл. Инес осталась одна. Среди мёртвых камней. Среди мёртвых надежд. Среди мёртвых стремлений. Она осталась одна…
Когда слёзы высохли, она подняла глаза и вдруг увидела, что на похоронах был ещё один человек. Он стоял вдали и смотрел печальными глазами. Когда понял, что его заметили, то собирался уйти. Инес бросилась следом.
– Уайет!
Он остановился на зов.
– Вы пришли…
Эдельхейт стоял в чёрном траурном костюме, пальто и цилиндре. В руках саквояж. Тяжёлые капли дождя со снегом стекали по щекам и тёмным кругам под глазами.
– Ини, – тихо отозвался он.
– Полиция и миссис Палмер сказали, что вы пропали. Люди говорят разные вещи. Говорят, что это вы были с отцом в комнате в миг его смерти. Другие говорят, что не вы. Почему вы на меня так смотрите? – плакала Инес. – Скажите что-нибудь! Что произошло? Кто довёл моего отца до смерти?
– Призрак, – тихо ответил Гай.
– Снова он! Вы знаете, кто это?
– Я знаю.
– Так скажите! Расскажите, что вам удалось узнать. Мы должны найти убийцу! Ради моего отца! – в отчаянии кричала Инес.
– Рассказать? Что же… я могу.
Брайан Винс Мерси когда-то был женат на прекрасной Ларе Майской, балерине, которая выступала в «Альгамбре» – том самом театре, куда молодой Брайан устроился работником сцены лишь для того, чтобы чаще её видеть. Они были счастливы в браке, но недолго. Лара скончалась в родах, подарив мужу дочь – Сару. Брайан воспитывал девочку один, практически вырастив её на театральных подмостках.
Неудивительно, что Сара впоследствии стала в этом театре артисткой. Она играла в спектаклях, а Брайан в своей тесной театральной каморке продолжал работать над чертежами. В его подписи мастера навсегда оставалась заветная «Л» – «Лара». Он мог сидеть над работой сутками, дочь сама приносила ему еду. Так из-под его карандаша вышел целый мир: от мелочей вроде детских игрушек до таких шедевров, как музыкальная башня. Первым и, как известно, последним воплощённым изобретением мастера стали заводные гарцующие лошади. Брайан сконструировал и построил их специально для постановки, где Сара впервые играла главную роль.
Театр стал известен, и туда начали приезжать со спектаклями заграничные труппы. В одной из них Сара познакомилась с обаятельным артистом Гийоне Дюбуа. Они вместе сыграли главные роли, и их роман был бурным, но коротким. Дюбуа уехал со своей труппой и больше не возвращался в Гласстон. А Сара вскоре родила ребёнка, которого назвала в честь любимого – Гийоне. Во время беременности и после неё карьера артистки уже не могла быть успешна, но и Сара, и особенно её отец души не чаяли в ребёнке. Брайан возился с внуком дни напролёт. Буквально с колыбели рассказывал ему про изобретения и будущую эпоху прогресса, был ему учителем, наставником и любимым дедушкой. Гийоне рос и внешностью всё больше походил не на отца и не на мать, а на деда. Словно был его отражением – снаружи и внутри.
Сара тоже участвовала в воспитании сына и даже убедила директора театра позволить Гийоне выступать. Местный иллюзионист и фокусник, с которым подружился мальчик, научил его нескольким трюкам и ловкости рук. Утром и днём Гийоне занимался с дедушкой, а вечером ассистировал фокуснику. Этого хватало, чтобы прокормиться.
Но однажды Брайан привёл в свою мастерскую молодого человека, у которого горели глаза при виде изобретений, но сам он не обладал талантом изобретателя. Семья его принадлежала к среднему классу, имела своё небольшое дело и неплохой достаток. Поэтому молодой человек однажды попытался купить у Брайана его работу. Брайан резко отказал и велел больше не приходить. И тогда этот человек украл всё, над чем Брайан Мерси трудился всю жизнь. Брайан не собирался это прощать. Он хотел справедливости, но не нашёл её. Его заклеймили вором и обманщиком. Сердце Брайана этого не выдержало. И великий изобретатель удостоился лишь однострочного некролога в «подвале» газеты.
Гийоне тогда исполнилось девять. Он и Сара были убиты горем, но продолжили жить в надежде, что когда-нибудь смогут добиться справедливости. Вот только эпидемия холеры унесла жизнь Сары. Гийоне остался один. Однажды ночью он прокрался в каморку уборщика. Мальчик подозревал, что тот за деньги открыл вору мастерскую деда. Ведь только у уборщика есть ключи от всех дверей. Деньги и впрямь оказались в каморке – куда больше, чем мог заработать уборщик. И Гийоне забрал их все.
Он ушёл из Гласстона и некоторое время скитался. Но в конце концов потратил деньги на то, чтобы получить образование, выбиться в люди. Чего не хватало – он крал. Что возможно – он взял. Образование и деньги открыли некоторые двери. Со своими навыками он даже стал вполне обеспеченным человеком. Но ни на день не забывал о том, как поступили с его дедом и делом всей его жизни. И вот однажды перед Днём прогресса, который должен был стать величайшим триумфом Грегора Вильямсона, Гийоне вернулся в Гласстон… – Гай закончил говорить, на его лице отражалась невероятная тоска и усталость.
Мелкий дождь пропитал траурное пальто и сделал его тяжёлым, давящим на плечи. Инес стояла с зонтиком и слушала, пока наконец не нарушила тишину:
– Вы не правы.
– Не прав?
– Мой отец не святой, но он никогда бы не поступил так с другим человеком. Ведь больше всего он боялся, что кто-то так поступит с ним. Потому я не верю.
– Ваш отец не изобрёл ничего, Инес.
– Я знаю, – развела она рукой, глотая слёзы.
– Знаете? – удивился Гай.
– Я догадывалась. Мой отец… любил изобретения, но он никогда не изобретал для меня то, что я просила. Всё, что пытался, сломалось, разбилось или взорвалось. Потому он всегда приносил мне игрушки из магазина. Никогда не рассказывал, как работает то, что в чертежах. Когда ему предлагали огромные деньги за что-нибудь, он отказывал, если у него не было готового изобретения. А мой отец любил деньги. Он построил фабрику, нанял лучших инженеров и отдал чертежи, чтобы они по ним строили. Не он сам – они. И Мэнс Браун был самым талантливым среди них.