— Но ходят слухи, что он совмещал две должности, и вы доплачивали ему за выполнение охранных услуг, — наседала Знаменская.
— Хм… — Быков не терял самообладания. — Найдите эту доплату по ведомостям, пожалуйста. А слухам вы сами знаете как верить — я привык полагаться только на факты, так что давайте придерживаться фактов. Ведь вы же не блогеры, извините, а серьёзная пресса. Мамедов был моим водителем и, кстати, на момент его этого… нелицеприятного, вопиющего поступка он у меня уже не работал.
Журналистка на миг опешила — забыла, что тоже перед камерой, и не смогла скрыть удивления.
— Да? — переспросила она.
— Да, — ритмично побарабанил пальцами по столешнице Быков, чётко проговаривая каждое слово. — Я уволил его неделю назад.
— Уволили?
— Конечно. Можете проверить в отделе кадров. Приказ есть, расчёт он получил в бухгалтерии.
Про себя мэр наверняка радовался — какую простую вещь можно сделать в случае необходимости: задним числом оформить приказ и подшить финансовые документы, когда всё «схвачено», когда в администрации крепкая рука и все пляшут под твою дудку. Но на лице у него ничего такого не читалось.
Я бросил взгляд на Олесю — та хмурилась, но вслушивалась.
— А за что вы его уволили? — настойчиво спросила журналистка.
— Ну, знаете ли… — начал Быков ровно. — Поведение моего шофёра стало вызывать у меня опасения. Он стал каким-то агрессивным, неуправляемым. Говорил, что испытывает беспричинные вспышки гнева.
Журналистка уставилась на него вопросительно:
— А с чем эти вспышки были связаны?
— Я не психиатр и не психолог, — ответил мэр. — У нас были сугубо деловые, рабочие отношения, я не вдавался в подробности. Но последняя капля — это его поступок в баре «Звёздный» в прошлую пятницу. Вот… У меня есть запись.
Он встал, подошёл к ноутбуку на столе и включил там что-то. На экране пошёл ролик. Журналистка напряглась, оператор приблизил план — это была видеозапись с камер наблюдения бара «Звёздный».
На экране — танцпол. Короткий ролик: видно, как Мамедов, пошатываясь, хватает какую-то девушку, пытается подтянуть её к себе. Девушка стоит спиной — лица не видно.
Я хмыкнул, приближая телефон к себе. Быков подготовился заранее: он всегда был готов и предусмотрителен. Этот ролик он явно велел добыть ещё раньше, будто знал, что пригодится. Ну а там дело техники — обрезать в нужных местах, смонтировать под нужным ракурсом.
Вот в кадре появляется высокий статный парень, лица тоже не видно. Он заступается за девушку. Мамедов пытается ударить его, парень уворачивается, бьёт в ответ. Мамедов падает. Подбегает охранник, помогает ему подняться, и они вместе уходят.
— Видите, видите! — торжествовал мэр. — Мамедов! Какое у него поведение! Это недостойно! Неприятные, крайне неприятные моменты! В моей администрации не должно быть таких сотрудников, и я сразу же его уволил.
— А как же запись эта попала к вам? — настаивала журналистка. — Кто-то написал заявление в полицию?
— Нет, — спокойно ответил Быков. — Никаких заявлений не было. Пока наши правоохранители спят. Но я, как градоначальник, обязан знать всё, что происходит в моём городе. Я вникаю во все вопросы. И мне, так сказать, добрые люди сообщили, что, мол, ваш шофёр там отличился.
Он сделал паузу, уверенно сложил руки на столе и добавил:
— Поэтому я сразу, незамедлительно принял меры. И смею вас заверить — я не имею никакого отношения к поступку Мамедова, к тому, что он совершил сегодня ночью. Как говорится, я с помощью жизненного опыта предугадал, что он слетит с катушек, и избавился от такого нерадивого сотрудника. А вот об одном я жалею, — картинно поморщился Лев Сергеевич на камеру, — что не сообщил об этом в полицию. Но я, сами понимаете, человек добрый. Я думал — Мамедов поймёт, справится. Жизнь его научит, увольнение как-то повлияет. Он одумается, возьмётся за ум. Но, сами понимаете, всех спасти я не могу.
Он сделал выразительную паузу, посмотрел прямо в камеру и, улыбаясь, продолжил:
— Уважаемые жители нашего города! Пользуясь случаем, хочу заявить, что в ближайшее время намерен покончить с криминалом в нашем Камнегорске. Такие камеры видеонаблюдения будут установлены везде — во всех общественных местах. И по программе «Безопасный город» мы сможем приструнить всех дебоширов. Я добьюсь того, чтобы наш город стал одним из самых безопасных не только в области, но и во всём федеральном округе!
— Спасибо, Лев Сергеевич, — сказала журналистка. — Мне кажется, вы уже переходите в агитационную кампанию — ведь впереди выборы.
— Да-да-да, — жеманно улыбнулся мэр. — Не напоминайте мне про выборы. Я не знаю, буду ли баллотироваться на второй срок. Вы знаете, это всё… это большая, на самом деле, работа. Это огромная ноша — быть ответственным за всё, руководить. Но если горожане решат, что я им нужен — так и быть, я выдвину свою кандидатуру.
Он откинулся в кресле, глядя чуть вверх.
— Второй момент, — добавил он, — трудно успеть за один срок изменить всё коренным образом. Как правило, нужен второй срок. Но, опять же, повторюсь — для себя я ещё не решил. Если только будет поддержка, если горожане изъявят желание, чтобы я баллотировался, — в таком случае я соглашусь идти на второй срок.
— Спасибо, Лев Сергеевич, — фальшиво улыбнулась журналистка.
Мэр играл уверенно, правдоподобно — как профессиональный актёр.
Ролик закончился.
— Вот ведь, — сказал я, — гнида.
— Просто подонок, — прошипела Олеся, которая всё это время не отрывала взгляда от экрана моего смартфона. — Он и от своего самого верного помощника открестился. Прилюдно опозорил и заклеймил его.
— Ну, игры во власти и политике всегда были самые грязные, но я тебе обещаю… я его достану. А пока ты должна остаться здесь. Михалыч и его… м-м… женщина, думаю, не откажут в помощи… А я пока займусь Быковым. Выведу его на чистую воду… Не знаю пока ещё, как. Менты под ним местные. Но я работаю. Мы с Шульгиным работаем. Ты можешь нам доверять.
— Я вам верю, — тихо сказала Олеся. — И я знаю, как прижать Быкова.
— Как? — спросил я, насторожившись.
— Только нужно достать кое-что, — сказала она. — Но это опасно.
* * *
Коля отправился в аптеку, за лекарствами для Мухтара: антибиотики, перевязочный материал и