8 декабря в бой вступили все силы 348-й стрелковой дивизии. Одновременно был начат маневр 18-й кавалерийской дивизии, в результате чего она практически оказалась не у дел. Без учета ее сил численность наших атакующих войск составила 15663 человек. У немцев же в этот день в самом Рогачеве остались два батальона 11-го пехотного полка, а в целом силы, сражавшиеся на передовой линии обороны, можно оценить в четыре батальона, т. е. примерно в 4000 человек. Соотношение сил – 3,9 к 1.
В течение третьего дня было освобождено Рогачево и ряд населенных пунктов в его окрестностях. У нас недостаточно данных, чтобы проанализировать каждый отдельный эпизод с точки зрения соотношения численности войск и вооружения. Мы можем только предположить, что на некоторых участках даже в первый день наступления этот фактор был более благоприятным для наших частей, чем в целом на всем фронте атаки. Таким местом, например, оказалось Трехсвятское и в некоторой степени Подвязново. Но и тут и там атака была отражена, что стало, в частности, следствием большей огневой мощи противника, отсутствием достаточной поддержки артиллерии с нашей стороны и просто ошибками в организации боя.
Накануне
Мы мало знаем о том, что происходило перед боем в левофланговой группе 30-й армии, хотя достаточно подробное описание этих последних часов можно найти в мемуарах начальника штаба армии Г. И. Хетагурова. Однако при их прочтении возникает много вопросов, а при сопоставлении с документами планирования операции и ее ходом их появляется еще больше.
Сравним план действий 30-й армии и приказ, которым должны были руководствоваться войска с тем, что пишет Г. И. Хетагуров.
«В первом эшелоне у нас должны наступать три стрелковых полка, в том числе 1170-й стрелковый полк из дивизии Люхтикова. 18-й и 24-й кавалерийским дивизиям предстояло лесом обойти Рогачево с северо-запада и перерезать шоссе на Клин. Артиллерии тем временем следовало открыть огонь по восточной окраине города и положить там по три снаряда на каждый погонный метр неприятельской обороны» [194].
Однако за пару страниц до этого сообщения мы узнаем, что «атаковать противника решили без предварительной артиллерийской подготовки. Он ведь фактически не имел стабильной, сплошной обороны, а занимал лишь населенные пункты, превратив их в узлы сопротивления. Из показаний пленных мы знали, что гитлеровцы не настроены обороняться, а подтягивают силы для нового броска вперед. С этой целью к Рогачево выдвигалась 900-я моторизованная бригада СС. Нашего наступления немцы не ждали.
В этих условиях незачем было тратить на артподготовку все еще дефицитные снаряды и в какой-то мере лишать себя преимущества внезапного удара по врагу. Куда выгоднее атаковать его втихую, ночью – захватить врасплох.
Всю противотанковую и дивизионную артиллерию предполагалось поставить на лыжи и использовать в качестве непосредственного сопровождения пехоты» [195].
В утренней сводке 30-й армии от 6 декабря 1941 г. сосредоточение левофланговой группы в исходное положение отражено следующим образом:
«24 кд сосредоточилась в районе КАРАМЫШЕВО, КУМИНОВО, БЫКОВО, УСТЬ-ПРИСТАНЬ. Дивизия имеет задачу с 6.00 6.12.41 г. наступать в направлении КОПЫТОВО, БОГДАНОВО и к исходу дня во взаимодействии с 18 кд овладеть РОГАЧЕВО. Штадив МАНШИНО.
18 кд – 923 сп сосредоточились в районе ГОВЕЙНОВО, АЛЕКСЕЕВО. Дивизия имеет задачу с 6.00 наступать в направлении на южн. окраину РОГАЧЕВО и во взаимодействии с 24 кд к исходу дня 6.12.41 г. овладеть РОГАЧЕВО. Штадив – ГОВЕЙНОВО.
348 сд – сосредотачивается в районе ПАРФЕНИХА, ЗАПРУДНЯ. Имеет задачу после окончания сосредоточения развивать наступление 18 кд, в общем направлении РОГАЧЕВО, СПАС КОРКОДИНО, КЛИН» [196].
На следующий день, 7 декабря, 348-я согласно утренней сводке армии находилась в прежнем районе сосредоточения. Таким образом, из документов штаба армии можно сделать вывод, что дивизия в первый день в бою не участвовала, как и было запланировано.
В результате в официальных документах 30-й армии и в рассказе начальника ее штаба мы встречаем два варианта построения войск левофланговой группы в исходном положении. При этом состав группы различается на целую дивизию. И оба варианта исходят практически от одного и того же человека!
На деле никакого обхода по лесам не произошло. Свои боевые действия кавалерийские дивизии начали со штурма опорных пунктов противника, что было неприятно вспоминать начальнику штаба армии. В своих мемуарах он не раз подчеркивает, что в 30-й армии кавалерию любили, использовали правильно, и она добивалась хороших результатов. Поэтому спустя много лет, описывая план атаки, он стремился замаскировать факт, что это его утверждение не всегда соответствовало действительности. Возможно, именно поэтому в мемуарах Г. И. Хетагуров изложил не изначальный план операции, а тот, который начал осуществляться только на третий день, когда он в действительности принял командование группой.
Дело в том, что сводки, которые 30-я армия представляла дважды в день (утром и вечером) в штаб Западного фронта, вплоть до 7 декабря подписаны начальником штаба армии, то есть Г. И. Хетагуровым. И только начиная с утренней сводки 8 декабря 1941 г. вместо подписи начальника штаба появляется подпись начальника оперативного отдела. Кроме этих документов существуют и другие, которые свидетельствуют о том, что и в первые дни наступления группой командовал генерал-майор П. С. Иванов.
Опираясь на этот факт, можно предположить, что назначение нового руководства левофланговой группы 30-й армии произошло под впечатлением от ее неудачных действий в первые дни наступления. Смена командования состоялась поздним вечером 7 декабря. В крайнем случае, это могло произойти во второй половине дня, и полковник Хетагуров разрешил поставить свою подпись под вечерним донесением, отправляясь на левый фланг армии. Все, что рассказано им, как о произошедшем 5 декабря, в действительности случилось 7-го. Если принять эту дату, то все противоречия разрешаются. Остается только неясным, почему Г. И. Хетагуров, указав более раннюю дату вступления в командование, тем самым взял на себя непосредственную ответственность за первые неудачные бои. Кроме того, допустив сдвиг событий по времени на двое суток, автор мемуаров создает впечатление, что командиры дивизий группы узнали о цели предстоящей операции всего за несколько часов до начала атаки!
Как уже рассказывалось, это совсем не так. Поскольку подготовка операции велась уже несколько дней, то общий план был доведен до командиров дивизий (и может быть, полков) несколько раньше. Однако у них были подчиненные, которым предстояло непосредственно действовать на местности. И если командиры кавалерийских частей находились на исходных позициях, да и ранее уже воевали в этом районе, то командный состав всех ступеней 348-й сд