- Угу, - поддерживаю, - Платон может быть свободен. От вмешательства в личную жизнь.
- Да я разве вмешиваюсь! - Катерина реагирует обиженно. - Я же шутила…
- Я тоже пошутил, - говорю серьезно, - вернемся к нашей картошке?...
- К вашей, а потом до нас пойдем! - напоминает Катерина. - Не будем нарушать традиции! Тем более, вон как нас много.
Ее сын поигрывает мышцами.
- Тут работы-то! На час!
Принимается энергично и в то же время, красуясь, копать. Как будто не на даче, а на съемках кино про первого парня на деревне.
Я веду себя спокойнее! Но по объему работы не отстаю. Даже перегоняю!
Блять, зачем я вообще отслеживаю, кто сколько рядов подкопал?!
Рядом с Ладой во мне появляются не только чувства, которые я никогда не испытывал. Во мне просыпаются замашки юнца! Хочу не ударить в грязь лицом перед любимой девушкой!
Платошка тоже не сдувается. Да и заметно, парень привык работать физически.
Мы быстро перекапываем огород, помогаем женщинам носить ведра. Потом под командованием Василия занимаемся грядками.
Заканчиваем день на даче Катерины. Она на этой же улице.
Низенький сутулый дедок, сосед, смотрит на нас с завистью. Кряхтит:
- Катюша, может и к нам заглянут твои помощнички? Нам с бабкой в этом году тяжело. Сын не вырвался с вахты.
Подруга Натальи стирает со лба пот и ворчит:
- Кто ж вас заставлял столько садить? Сказала же, поделюсь с вами овощами! Да и сын вам хорошо деньгами помогает.
- Ну теперь уж чего?... - разводит руками старик.
Мне становится жалко его. Вспоминаю своих бабулю и деда, которые до последнего засаживали огород.
- В понедельник к вам пришлю работников. Не пугайтесь. Скажут, что от Степана.
- Ой, спасибо, сынок!
Самому мне некогда каждый день мотаться в дачный поселок. Но Кузьмич решит эту проблему.
Вижу, как Лада с тетей и Катериной переглядываются. На лице моей училки гордая улыбка.
Мной гордится, наверное. А ведь я не специально.
Просто жесткий мир бизнеса не вытравил из меня остатки человечности. А теперь с Ладой они еще больше проклевываются. Расцветают.
- Пожалуйста, - отвечаю старику коротко, - не забудьте только.
- Да разве забудешь!
Киваю ему и разговор сворачиваю. Все же не привык делать такие дела напоказ. Не звезда я и не общественный деятель.
Да и надо заканчивать с огородами…
Свершилось! Последнее ведро картофеля, выкопанное из щедрой земли, ознаменовало конец трудового дня. Даже Платошка скис и явно ждал, когда это все закончится.
Сам я был не против размяться. Но все-таки от муторной монотонной работы тоже подустал.
Чего уж говорить про наших женщин.
Лада и тетки решили, что с них на сегодня хватит трудов, и разбрелись по домам – кто в душ, кто отдыхать. А мы остались с мужиками собрать в мешки картошку.
Но вот и это сделано.
Дядя Василий тут же кричит:
- Эй, парни! Айда в летний душ! Освежиться!
Хмм, надо же, душ на улице. У моих дедов была такая конструкция из старых досок, над ней бочка с лейкой. Вода, правда, осенью не нагретая. Но после такой копки – то, что доктор прописал!
Помню в детстве этот душ всю усталость, как рукой снимал. Не иначе, вода там с секретным ингредиентом!
Платошка мнется чего-то. Неужто привык к тепленькой водичке? А у меня ответ один.
- Дядь Вась, ведите.
- Вот и прально!
Будущий родственник довольно покрякивает.
Душ расположился за раскидистой яблоней. Простая деревянная кабинка, увенчанная бочкой Как раз его не видно от дороги, а сверху веток нет, и солнце может греть бак.
Вода, как и думал, не парное молоко. Зато как вышел из-под струй – будто заново родился! Такая прохлада, солнышко греет, птички поют… Ну, красота!
А в домике на веранде ждало еще нечто красивое…
Переоделся я сразу, не щеголять же перед теткой Лады в полотенце. В машине всегда есть чистый тренировочный костюм, белье и футболка. На случай внезапной командировки или поездки в спортклуб.
Так что быстро одеваюсь и уступаю душ Платону. Сам иду к домику.
Оттуда уже доносится приятный гул и аппетитный запах. Атмосфера тепла и уюта.
Стол накрывают на веранде.
Деревянные полы, слегка потертые от времени, скрипят под ногами. По стенам вьется дикий виноград. Кое-где стоят глиняные горшки с геранью - цветы еще цветут, белые и красные.
Здесь пара сдвинутых квадратных столов и разномастные стулья. Одни плетеные, видавшие не одно поколение отдыхающих. Другие черные пластиковые, новые. Видать, купили их в этом году.
Дядя Василий весь в хлопотах. Он ловко орудует ножом, нарезая свежее сало – тонкие, прозрачные ломтики. Рядом целая тарелка малосольных огурчиков с укропом. (Вот у кого Лада научилась их делать!) А на плите, в большой кастрюле булькает молодая картошка, уже почти готовая.
Какой же аромат от всех этих дачных деликатесов!
Хмм, а это что?
Мой взгляд падает на графинчик, стоящий в стороне. Стекло прозрачное, но немного мутное. Внутри – что-то такое, что сразу вызывает легкое подозрение.
- Что это у вас тут? - спрашиваю, кивая на графин.
Дядя Василий улыбается, хитро щурясь.
- А это, Степа, самогоночка. Местный умелец делал. На кедровых шишечках настаивал. Особую мягкость и аромат придает!
Он снимает стеклянную крышку с графина, и по веранде тут же ползет тонкий, но отчетливый запах кедра. Не алкогольный, а скорее, лесной, смолистый. Любопытно!
Я не фанат выпивки. Да и некогда мне было этим баловаться. Но дегустировать люблю.
Вот только я ж сегодня не один.
Как раз когда разглядываю графин, на веранду выходит Лада. Она закутана в тетин плюшевый халат, сиреневый, с вышивкой. Личико немного сонное, но глаза вспыхивают.
- Ты уже здесь? – говорит она, и тут же обращается к дяде Василию. - Мы с тетей пока посидим, посмотрим что-нибудь. Поболтаем… Ужин потом заберу туда.
Она подходит ко мне, наклоняется и шепчет на ухо, так, чтобы дядя Василий не услышал:
- Степ, ты сильно не увлекайся, ладно? - и кивает на тот самый графинчик.
Могу только улыбнуться в ответ.
- Переживать не о чем, Ладушка. Если надо, я всех перепью.
- Ой! - морщит нос.
Дядя Василий отворачивается к плите, проверяя картошку. Удачный момент! Я быстро притягиваю Ладу к себе, целую в губы - коротко, но нежно.
Она прижимается на секунду, а потом отстраняется и, улыбнувшись, удаляется в дом. Вроде бы пара секунд, а на душе как-то тепло и спокойно.
Попал…
Не успеваю опомниться, как на веранду заходит Платон. Вымытый, причесанный, в новой белой футболке. Видно, что после душа он не просто освежился, а провел целый ритуал. И, конечно, самодовольная ухмылка на лице.
- Привет, мужики! - бросает он, разглядывая стол. Его взгляд останавливается на графине. - О, а это что у нас? Самогонка на кедровых шишках? Пьется, как газировка! Ни туда, ни сюда…. Уж лучше чай.
Ну кто бы сомневался! Дядя Василий только хмыкает.
- Садись, Платон, чего стоять? - приглашает, наливая ему полную стопку. – Чай у нас тоже имеется.
Идет к шкафу за заварочным чайником.
Я молча беру графин, наливаю себе и дяде. Кедровый запах еще сильнее.
- Ну, за знакомство! - дядя Василий к нам возвращается.
Платон делает глоток и сразу жмурится. Слезки побежали? Выдыхает ртом.
- Ух, хорошо! Даже очень! Не ожидал.
- А я думал, что ты уже пробовал, - посмеиваюсь.
- Конечно, пробовал! - кивает Платон, но в глазах у него читается что-то другое. И слезы стоят.
- Хороша газировка?
Дядя Василий, кажется, не обращает внимания на эти перепалки. Он исподволь разглядывает меня. Внимательно, но с каким-то отеческим добром.
- А ты, Степан, откуда знаешь Ладу? - внезапно спрашивает Платон. – Давно вы знакомы?
Тон его голоса не могу расшифровать. Может, просто болтает от скуки.
- Мы недавно знакомы, - отвечаю я, чувствуя, как внутри зудит раздражение.