– Держитесь, сэр Бадди, от мелассоского труфия вам сразу станет лучше. И не волнуйтесь, всё будет хорошо, – попыталась успокоить друга София.
Мышиный лорд меланхолично посмотрел на девочку, провёл лапами по мордочке, стряхнул с цилиндра снег и протёр очки.
– Да, я сильный, – сказал он. – Я должен быть сильным. Простуда пройдёт, меня не это печалит.
– Я знаю, вы хотите вернуться к Мэри Брэгг. Я вас понимаю, – добавила София. – Вместе мы справимся. Вы не одиноки. Вы никогда не будете одиноки.
Хэндол слушал Софию и хмурился, опустив голову. Из-за красноватого блеска вставленных в стену факелов морщины на его лице казались ещё глубже. Он знал, что надо как можно скорее найти «КОЛДОВНИК». Это будет непросто, но отшельник был уверен, что среди старинных книг, хранившихся в ските, есть копия редкого текста ведьм из Равенгласса. Он что-то смутно помнил об этой книге, может, даже листал её, но это было так давно, что он уже забыл подробности.
– Мне нужно собраться… мне нужно что-то, что напомнит мне, куда мы её положили, – пробормотал отшельник, а потом так требовательно уставился на мышиного лорда, что тому стало не по себе. – Спитофора у тебя в кармане?
Лорд Бадди положил лапу на карман двубортного сюртука:
– Да, конечно. Она всегда со мной.
– Дай её мне!
Хэндол произнёс эти слова не как просьбу, а как приказ.
У лорда Бадди Батлера от одной только мысли расстаться со спитофорой задрожал голос:
– Вообще-то я никогда и никому её не даю. Она всегда должна быть при мне. И ты это знаешь.
– Ты должен отдать мне спитофору! – резко и властно сказал отшельник. – Если ты хочешь, чтобы я нашёл «КОЛДОВНИК». Мне нужно, чтобы она была рядом со мной во время медитации.
София и Холдо в недоумении смотрели на Хэндола. Они никогда не видели его таким настойчивым. Лорд Бадди Батлер не смог отказать отшельнику и дрожащими лапами протянул ему песочные часы, обёрнутые в чёрный бархат.
– Держи, только осторожно, – сказал он, расправив усы и скривив рот. – Если стекло разобьётся, красный порошок развеется.
Хэндол поставил спитофору на пол:
– Не волнуйся, ничего с ней не случится.
Отшельник сел на грубые холщовые подушки рядом с жаровнями и, медленно подняв руку, показал Холдо на десятки колокольчиков, свисавших на верёвках с потолка:
– Дотронься до каждого из них по очереди. Их сухой и нежный звук поможет мне медитировать. Мне это необходимо, чтобы сконцентрироваться и услышать музыку души. Думать с закрытыми глазами – наша прямая обязанность.
Медитация и мудрость были невидимым оружием отшельников. Они позволяли братьям справиться с любыми неприятностями. София хорошо знала их образ жизни и видела, как они относятся к Вечным Бродягам, которые играли на удивительных инструментах, спроектированных и построенных прямо в этом ските. Девочка оценила спокойствие, решимость и терпение братьев-отшельников ещё в свой первый приезд в скит. И теперь надеялась, что они найдут «КОЛДОВНИК». С медитацией или без неё. Эта книга должна найтись. Может, она лежит тут, забытая на какой-нибудь пыльной полке. Думая обо всём этом, София смотрела на лорда Бадди Батлера. Ему было грустно, холодно и тоскливо. Настроение поднимал только запах, доносившийся из кухни. Аромат специй, добавленных в суп, разжигал аппетит. Хисиол разлил суп по слегка потрескавшимся белым мискам и осторожно раздал их гостям.
– У нас тут без роскоши, но надеюсь, вам понравится, – сказал он и потом добавил, обращаясь к мышиному лорду: – А это тебе. Целый пузырёк мелассоского труфия. Выпей сразу шесть капель, и простуду как рукой снимет.
Лорд Бадди Батлер взял бутылёк, снял крышку и понюхал. Немного успокоенный приятным запахом, он открыл рот и проглотил шесть густых капель.
– Очень сладко… и очень вкусно. Спасибо, Хисиол, я чувствую, что мне это поможет. А теперь я тоже поем.
Усевшись рядом, девочка и мышиный лорд попробовали вкусный горячий суп, и София осмелилась сделать комплимент:
– Хисиол, ты быстро и очень хорошо готовишь.
Довольные Хэндол и Холдо закивали и подвинулись, освобождая место Хисиолу, который сел рядом с ними.
– Давайте поедим не спеша, нам всем нужно восстановить силы, – сказал Хэндол, чувствуя необходимость успокоить прежде всего сэра Бадди.
Поев, три брата-отшельника занялись глубокой медитацией под ритмичный звон колокольчиков, раскачивавшихся над их головами. Они скрестили ноги, повернули руки ладонями вверх и закрыли глаза.
София и лорд Бадди поставили миски на пол и переместились в угол большой комнаты, где были сложены игрушки, недоделанные сиденья для каруселей, наполовину сдувшиеся мячи и дюжина деревянных досок поверх друг друга.
– Давай посидим здесь, чтобы не мешать медитации отшельников, – шёпотом сказала девочка, в изумлении глядя на гору предметов. – Они так много работали, готовясь к празднику! Для меня это большая честь.
Мышиный лорд прихватил трость и краем глаза посмотрел на песочные часы, стоявшие на полу.
– Мне жаль, что я испортил тебе праздник своими выходками, – тихо сказал он, устроившись на шатком сиденье.
– Ну что вы! Это не выходки, всё очень серьёзно. Я понимаю, почему вы так нервничаете и грустите. Меня поражает, что вы часто цитируете Шекспира. Я, как вы знаете, люблю стихи Эмили Дикинсон, и, как ни странно, в трудные времена они меня поддерживали. Я очень удивилась, когда узнала, что леди Маргарет читала те же стихи. Я уверена, что книги помогают нам многое понять в жизни.
Милая болтовня юной англичанки отвлекала мышиного лорда от грустных мыслей.
– Ты права, – вставил лорд Бадди Батлер. – Я раньше не замечал в строках Шекспира столько мудрости и отчаяния. А теперь понимаю, что он выразил словами всё, что я чувствую.
София обняла друга. Она вдруг ощутила ещё более сильную связь с этим мышиным лордом, который доставлял ей много хлопот и много радости. Девочка больше не сомневалась в том, что лорд Бадди Батлер – человек. И человек с большим сердцем!
– Знаешь, я чувствую себя виноватым из-за того, что ничего не рассказал леди Маргарет о своём прошлом, – признался он и тут же безутешно покачал головой. – Но как я мог?
Мышиный лорд знал, что рано или поздно ему придётся поговорить с Примой Стеланте, и очень переживал из-за этого.
– Она поймёт. Она строгая, но участливая. Тебе сейчас очень больно. Я помню, что, когда надо мной издевались мои одноклассницы, мне казалось, что я умираю. Я не знала, что делать и как реагировать. Но сейчас мы вместе здесь, в ските, и Хэндол