Закрыв глаза, мама поёт мягким, бархатным голосом. Я присоединяюсь. В груди становится тепло, когда наши голоса сплетаются со звуками папиной мандолины.
Вот песня тайная Агаты Кроу,
Которая жила давным-давно.
Под небесами синими, в краю болот
Сокровище той ведьмы ждёт.
Оно зарыто под скалою,
Давайте же его откроем.
Под солнцем, ветром и дождём
Клад дремлет – это нас он ждёт.
Музыка затихает, глаза родителей устремлены куда-то вдаль, на губах лёгкие улыбки. Повисает тишина. Наконец я говорю:
– Мы не были у Вороновой скалы вот уже несколько недель. Там ждёт сокровище. Надо пойти туда завтра же утром.
Мама с папой возвращаются из своих мыслей.
– Хорошо, – подмигивает мне мама, берёт противень с пирогами и ставит в горячую духовку. – Только Вороновой скале придётся подождать, пока я развезу все пироги. Можно будет пообедать на Западном лугу. Посмотрим, как щеглы клюют семена одуванчиков, а ласточки нарезают круги в небе. Нужно запомнить каждую деталь, тогда луг всегда будет внутри нас.
Меня передёргивает. Я не хочу, чтобы Западный луг исчезал, но у нас нет выбора. Я думал, он будет всегда, вечно, как наша семья, песня Агаты и Воронова скала.
Глава первая. Амулет
Три недели. Мама исчезла три недели назад. За это мучительное время – минуты и часы, которые сложились в дни, проведённые без неё, – соседи решили, что она бросила нас. Люди болтают, что она сбежала с Фенских болот. Но это неправда. Мама никогда не бросила бы нас с папой. И тётю Геру тоже. Мы для неё – весь мир, и её дом здесь, на Фенских болотах. По-моему, правда состоит в том, что исчезновение мамы как-то связано с её поисками сокровища Агаты Кроу. Только эта догадка кажется верной.
Я веду рядом с собой велосипед, колеса тикают, как карманные часы. Останавливаюсь возле маминого домика для наблюдения за птицами на краю Западного луга. Мы часто приходили сюда вдвоём, чтобы в тишине посмотреть на то, как живёт природа: на зайцев, шмыгавших по кукурузному полю, и ястребов с трепещущими крыльями, неподвижно зависших в небе. Мы любили играть здесь в мяч и любоваться закатами, которые ярко раскрашивали весь огромный небосвод. Мама рассказывала мне сказки и пела песню Агаты.
В тот день, когда мама исчезла, она направлялась к этому домику. Положив велосипед на траву, я делаю глубокий вдох и собираюсь с силами.
Каждый день я ищу маму здесь и возле Вороновой скалы.
Может быть, именно сегодня, в первый день летних каникул, я найду разгадку исчезновения мамы.
Я толкаю посеребрённую солнечным светом дверь и захожу в домик. Обследую каждую доску, каждую щель, снова и снова размышляя над маминой тайной.
Она, должно быть, пришла сюда поздним утром, после того как развезла свои ягодные пироги. Мы собирались побыть на Западном лугу, впитать его в себя, запомнить, прежде чем его скосят. Когда я подъехал тогда на велосипеде к домику, он был окутан странной дымкой, словно туманом. Приблизившись, я увидел в этой части луга иней. Всё было покрыто блестящими кристалликами льда. Схваченные морозом цветы напоминали засахаренные фиалки, которые готовила мама.
Я заглянул в домик, но мамы внутри не оказалось. Там были только её термос с чаем, ещё горячим, и бутерброды, завёрнутые в вощёную бумагу. Тогда я стал искать маму снаружи и обнаружил её следы, идущие вокруг домика и уводящие в никуда.
Я подождал, когда туман рассеется, и поехал обратно к «Зимородку», чтоб рассказать всё папе. Когда мы вернулись к домику, иней уже исчез, как и мама.
Наверняка всё дело в ведьмах. Как знать, может, мама ушла с ними. Но вообще-то вряд ли. Она бы не допустила, чтобы я впустую ждал в домике. Она бы точно оставила какую-нибудь записку, знак. В глубине души я уверен, что ведьмы не стали бы забирать её силой, ведь наши предки помогли Агате, и ведьмы должны быть с нами дружны.
Сердце начинает радостно биться, когда я обнаруживаю между досками знакомый сложенный листок. Я беру его, разворачиваю аккуратно, чтобы не порвать обветшавшую бумагу, и читаю:
Никогда не сдавайся.
Мама написала мне это послание несколько лет назад. Мы храним его здесь как напоминание о том, что нужно во что бы то ни стало продолжать поиски сокровища Агаты Кроу. Когда тётя Гера была моложе, она тоже искала вместе с нами, но потом сдалась. Она считает, что история об Агате – всего лишь семейная легенда и эта ведьма никогда не существовала, но мы-то с мамой знаем, что всё обстоит иначе. Мы уверены, что ведьмы и волшебство есть на самом деле, – наверное, семена этого знания были посеяны ещё до моего рождения. Ещё тогда, когда мама вынашивала меня и наши сердца бились как одно, а её сказки отдавались в них и впитывались в мою кровь.
Со вздохом я складываю записку, снова втыкаю её между досок и продолжаю искать. Под строчки из песни Агаты мама так долго копала ямы и переворачивала камни возле Вороновой скалы. Она стремилась найти сокровище совсем не для того, чтобы прославиться или разбогатеть. Она просто хотела доказать самой себе, что предчувствие не обманывало её и Агата действительно существовала.
В поисках ключа к разгадке я снова и снова исследую все доски и каждый дюйм земли вокруг домика. Неважно, сколько времени мне понадобится, чтобы найти ответ, я всё равно буду искать здесь и возле Вороновой скалы – возможно, мама ушла в ту сторону – и не остановлюсь, пока не обнаружу хоть какую-то зацепку.
Обследовав домик, я выхожу и закрываю дверь, щурясь от яркого света. Ещё утро, но солнце уже слепит глаза. На огромном небе над Фенскими болотами ни облака. День будет жарким.
Я беру велосипед и собираюсь отправиться к Вороновой скале, но тут замечаю медянку, которая греется на ржавом от дождей листе железа. Змея уставилась на меня неподвижными холодными глазами. Мы с мамой любим такие встречи, когда можно ближе соприкоснуться с природой. Ярко-синее оперение зимородка.