Я понимаю, что вот уже несколько недель кряду не делал паузы и передышки, не замирал на мгновение, чтобы окунуться в мир луга.
Я был слишком занят поисками мамы и заботой о папе и тёте Гере.
Я подхожу ближе к медянке.
Она вытягивается в струну.
Меня охватывают страх и восхищение.
Делаю ещё шаг и тут замечаю кое-что. В глаза бросается один из камней, которые мы с мамой приподнимали, чтобы посмотреть на насекомых под ним. Потом мы всегда возвращаем их на место и этот клали в точности так, как он покоился раньше. Но сейчас камень лежит неправильно. Совсем не так, словно кто-то случайно задел его ногой. Вспыхивает надежда. Ясно одно – мама намеренно подвинула его так, что только я мог это заметить…
Позабыв о змее, я бросаюсь к камню.
Медянка свивается тугими кольцами и поднимает голову, готовясь к нападению. Насколько я знаю, её укус редко бывает смертельным, хотя папины друзья говорят, что он способен убить человека.
– Никто не собирается причинять тебе вред, – шёпотом говорю я и вытягиваю руку на безопасном расстоянии от змеи.
Замираю.
Медянка смотрит на меня ещё мгновение, а потом уползает прочь, как медленно текущая река.
Приподнимаю камень. Под ним копошатся дюжина мокриц и сколопендра, которая спешит найти новое убежище. Среди них, отражая солнечный луч, что-то серебристо поблёскивает.
Я осторожно раскапываю пальцами рыхлую чёрную землю. Серебряная цепочка. А на ней что-то вроде карманных часов или медальона.
На миг я даже забываю дышать. Земля уплывает из-под ног. Копаю дальше, и вот передо мной весь амулет. Диск с круглым с отверстием, в котором наверняка раньше был закреплён драгоценный камень. Я рою глубже, но дальше только земля.
Рассматриваю амулет.
Он точно не мамин. Очищаю его от земли и вижу выгравированного ворона, который распростёр крылья вокруг отверстия.
Наверное, это и есть сокровище Агаты Кроу [2].
Это открытие будоражит меня. Накрывает волна радости. Судя по всему, мама закопала здесь амулет и в качестве подсказки оставила камень в неправильном положении.
Сердце трепещет, словно ястребиное крыло. В домике и около него я так долго искал хоть какое-нибудь послание для меня от мамы. А оно оказалось прямо здесь, всего в десяти шагах, под камнем, который мы переворачивали, чтобы понаблюдать за насекомыми.
Радость угасает и сменяется целой чередой вопросов. Где мама нашла амулет? Возле Вороновой скалы? Зачем она спрятала его и почему захотела, чтобы я нашёл его именно здесь? Если вспомнить тот странный туман вокруг домика и иней, становится ясно, что мама встретила ведьм в тот день, когда исчезла. Но почему она не отдала им амулет? Сокровище Агаты Кроу было не нужно маме само по себе: ни слава, ни богатство не манили её. Она просто хотела убедиться в том, что Агата – не выдумка, она хотела доказать это нам всем, и кажется, ей это удалось.
Провожу пальцами по птице на серебряном диске, по перьям на раскинутых крыльях. Потом я переворачиваю амулет: на обратной стороне точно такой же ворон.
А что, если мама спрятала амулет от ведьм? Может быть, мы знаем о них далеко не всё. Как бы то ни было, я продвинулся на шаг вперёд в поисках мамы.
Глава вторая. Блокнот
Где-то позади вдруг шуршат кукурузные листья. Я тут же прячу амулет в карман. И слышу грубый голос:
– Уилл…
У меня всё внутри сжимается, когда я оборачиваюсь и вижу светловолосого мальчишку с высокими скулами. Из кукурузы выходит Коул Стокер в своей небесно-голубой летней куртке. Испытующе, как всегда, он смотрит на меня блестящими светлыми глазами.
– Всё ищешь ведьмино сокровище? – усмехается он.
Я взбешён. Не могу поверить, что Альфи разболтал ему о песне Агаты Кроу. Он ведь обещал молчать как могила. Я не отвечаю. И даже не думаю рассказывать Коулу про амулет. Всё, что он про меня узнает, он использует против меня. Начнёт говорить всякие колкости, особенно после того, как злые языки пустили слух, будто мама бросила нас.
– Почему же тебе не помогает твоя тётушка-археолог? – не унимается Коул. – Наверное, потому, что она знает: эта легенда об Агате Кроу – просто выдумка?
На протяжении уже ста пятидесяти лет на Фенских болотах никто, кроме моей семьи, не верит в ведьм. Я не реагирую на слова Коула, словно между нами стена.
Шурша кукурузными листьями, появляется Альфи. Эти двое так похожи, даже волосы у них одинакового светло-золотистого оттенка. Альфи был моим лучшим другом, пока не возник Коул. И я стал больше ему не нужен. Сперва он перестал разговаривать со мной. Теперь же вообще делает вид, будто меня не существует.
– Ведьмин дружок ищет сокровище Агаты Кроу, – кивает на меня Коул. – Почему бы ему не поискать возле Вороновой скалы? В песне ведь говорится, что оно зарыто именно там.
Я смотрю на Альфи. Он стоит, скрестив руки на груди, и избегает моего взгляда.
Коул недобро косится на мой велосипед и делает шаг вперёд.
– Аккуратнее, там цветы, – выпаливаю я, когда он заносит ногу над островком пурпурных звёздочек.
Коул сминает цветы подошвой ботинка.
– Что там такое? А, извини, я совсем забыл, что ты любишь дикие цветочки. – Он поднимает ногу. – Что поделать, через несколько недель их здесь вообще не станет. Отец Альфи скосит весь Западный луг, и тут будут поля. Видел бы ты его трактор.
Альфи по-прежнему молчит.
Всё внутри у меня сжимается. Мы с мамой пытались уговорить отца Альфи не уничтожать луг и сохранить этот уголок природы, но он не стал нас слушать.
Коул заговорщически улыбается другу:
– Интересно, а вдруг ведьмино сокровище на дне реки?
Он хватается за руль моего велосипеда, и теперь я понимаю, куда он клонит.
Коул катит мой велосипед по прямой, как лезвие меча, пыльной дороге, проходящей по кромке луга. Я пристально смотрю на Альфи. Неужели он не вмешается, не скажет Коулу, что тот слишком далеко зашёл, – но Альфи молчит. Скользит взглядом по реке и делает вид, будто рассматривает что-то на полях своего отца.
Меня берёт досада. Не понимаю, почему Коул поступает так подло и почему Альфи на меня наплевать.